за хвост ускользнувшую мысль.
– Ваня, друг! – капитан аж прослезился от избытка чувств. – Ты не подумай чего, не держи на меня зла и тому прочее. Сам подумай, выскакиваете вы, как черти из коробочки, потом эти пираты, чтоб им пусто было и начинаете кавардак у моего борта. Кто бы тут не испугался?
– Миша, без обид, но я не испугался, мои ребята не обделались, нам с пиратами драться, если хочешь знать, в радость. Вот, где сейчас те пираты? Фьюить, бабах и вдрызг! Давай еще по одной, друг, и в бой!
Швондер смахнул скупую мужскую слезу с кончика носа, задумался о чем-то, лицо его осветила неожиданная решимость.
– В бой потом, а сейчас пойдем в закрома, друг! – хлопнул он Волгина по плечу.
– Нет, Миша, я тебе доверяю, никаких закромов, – уперся Иван.
Какие закрома, как можно не доверять человеку, с которым хлеб переломил и рюмку водки выпил? Тем более, как можно не доверять человеку, с которым тех рюмок выпил не считанное количество? Невозможное дело! Оскорбительно для настоящего пилота другу не доверять! Вот и ребята подтвердят, – Иван оборотился к друзьям.
Только некому было подтвердить слова Ивана. Сеня исчез куда-то, а напарники Ивана сладко посапывали, уронив буйные головы прямо на белую скатерть. Они были далеки в своих сладких снах от трапезной и торжественного завершения церемонии обеда. Их мысли, безо всякого гипердрайва перескочив за тысячи парсеков, витали в родном доме, с милыми девками. Рассказывали они, судя по довольным улыбкам, о геройском сражении, в котором пришлось им победить три… нет тридцать три штурмовика… да не штурмовика, а крейсера. Иван в досаде покачал головой.
– А, если враг сейчас нагрянет, ну, как так можно пить до беспамятства? – с укоризной обратился Иван к спящим друзьям. – Кому служите, господа пилоты, врагу служите? Ты пей-пей, да ума не пропивай! Службу нужно служить… – Иван неожиданно замолк, припоминая, откуда в его голове могли взяться столь каверзные мысли.
Капитан подождал самую малость и привлек внимание Волгина громким «пст-пст-пст».
– Ваня, не в службу, – Швондер помахал в воздухе крючковатым пальцем, – подчеркиваю «не в службу». Ты мне друг?
– Друг!
– Тогда пойдем, друг, я тебе покажу то, что ты никогда не видел! – торжественно произнес Швондер. – Но один уговор – ты ничего не видел!
– Миша… могила… – Иван гулко ударил себя кулаком в грудь, подтверждая данную клятву.
Швондер взял Ивана под ручку и они, шатаясь на ходу от одной стенки коридора к другой, решительно пошагали в трюмный отсек. Широкие створки грузового отсека с шипеньем разошлись в стороны, Швондер широким жестом предложил Ивану входить первым.
– Миша, какого лешего ты сюда этот ящик поставил? Убиться же можно, – чертыхнулся Иван, чудом не врезавшийся лбом в контейнер, стоящий прямо перед входом.
– А то я поставил? – пьяно изумился Швондер. – Меня в сторонку отодвинули и сами все изладили,