здесь как обычно! – сказала колдунья. – Я на всякий случай три раза совой крикну, а ты один раз филином отзовёшься.
– Не впервой, не беспокойся, – ответил Кощак. – До встречи, старая.
Они разошлись в разные стороны.
Федька с Алёной наконец-то перевели дух.
– Кто это был? – спросила Алёна. – Ты его узнал?
– Знамо дело, – отозвался Федька. – Это злодейский хан Кощак, кто ж ещё!
– Да что ты в толк не возьмёшь, не о нём речь! – возмутилась Алёна. – При чём тут хан, я про предателя спрашиваю. Голос-то, похоже, какой-то знакомый.
Федька задумался.
– Не, не знаю, – сказал он наконец. – И вправду знакомый, только признать не признал, врать не буду. Может, Васька… А может, и Петька… Или Ванёк… Вообще-то негоже про них так думать. Какие они предатели! Понимаешь, больно он тихо говорил. А потом, если честно, то я под конец чуть не заснул. Сморило меня чуток.
– Эх ты! – махнула на него рукой Алёна. – Соня! Ладно, побежали, надо ж наших предупредить.
И они припустили к городу.
Глава шестая
Западня
Фролка думал всю ночь, как извести Алёну и Федьку, а под утро наконец придумал. На рассвете он вышел из дома, за пояс заткнул топор, перед собой гнал козу Машку. То ли пасти повёл, то ли дрова рубить шёл.
На самом же деле никаких дров он рубить не собирался и козу с собой взял так, для прикрытия. Цель у Фролки была совсем другая.
– Знаешь, чего она мне сказала, – жаловался он по дороге Машке. – Чтоб их на свете не было, если сам жить хочешь! Ёлки-моталки, вот история!
Машка на эти его жалобы никак не реагировала. Коза всё-таки – не лошадь, говорить не умеет.
– А за все мои страдания благодарности мне – шиш! – продолжал сетовать Федька. – Кощак говорит, расчёт после победы, все коровы твои будут! А на шиша мне они тогда сдались, коровы эти, если, может, от города к этому времени одни головешки останутся! Чего я тогда с ними делать буду?
Машка, как вы уже поняли, по-прежнему не отвечала, и разошедшийся Фролка продолжал свои разглагольствования.
– Вот, перстень мне хан дал. Тут вона его печать. А только перстень – не корова. От него молока не дождёшься. Да ещё, неровён час, кто-нибудь его приметит. Увидят печать, возьмут и спросят, откуда взял! Враз догадаются, что предатель! А ведь и выбросить, тоже не выбросишь. Во-первых, жалко – вещь дорогая, а, во-вторых, если бой случится, меня кощаковские могут не признать, порешить меня могут! Так что нельзя мне, получается, без перстня этого. Ох, жисть, ёлки-моталки!
Так, причитая, Фролка дошёл до развилки. Отсюда было рукой подать до домов, в которых жили Федька и Алёна. Прямо у дороги стоял большой развесистый дуб.
Фролка задумал хитрую штуку. Если незаметно как следует подрубить дуб, да привязать к одной из веток верёвку, да к тому же верёвку эту пропустить через другие деревья и спрятать с глаз, и самому тоже схорониться, то и получится преотличнейшая западня!
Федька с Алёной по дороге пойдут (а пойдут они непременно,