нас не пожалеет, если что, от волка овца не родится, – задумчиво буркнул старый хозяин и вышел.
Арсений, боясь разозлить отца, не вышел к завтраку, а сел за письменный стол и работал, не отрываясь, словно хотел наверстать то, что не выполнил за месяц. Уйдя в работу с головой, он не замечал времени, только дождь хлестал в окно, напоминая о том, что жизнь продолжается, да внезапные раскаты грома заставляли вздрагивать, всполохи молнии разрезали сумрак комнаты. Неожиданно все стихло, ветер разметал тучи, редкие лучи солнца зайчиками отражались в огромных лужах на дорожках аллеи. Арсений выглянул в окно. Черный тонированный джип сорвался с места и скрылся за старыми вязами, оставив в лужах жирные масляные пятна. Вскоре дверь распахнулась, на пороге появился дядька, лицо его было хмурым.
– Иваныч, что? – озабоченно спросил Арсений, волнуясь за единственного друга.
– Все нормально, отец уехал, вам поесть надо, я на кухне, заканчивайте, – непривычно сухо сказал он.
Юноша смотрел на закрытую дверь и не понимал, что происходит. Он дописал слово, отодвинул записи, поспешил на кухню. Дядька суетился у плиты. Арсений подъехал к нему и обнял за спину, как в детстве, уткнулся носом в пахнущую щами рубаху.
– Иваныч, он ругал тебя? – жалобно спросил юноша.
– Нет, что вы, все хорошо, – тихо ответил Иваныч, убирая руки юноши. – Присаживайтесь к столу, есть будем.
Арсений замолчал, он чувствовал настроение Иваныча, таким он бывал очень редко, его не нужно трогать сейчас, надо дать ему время успокоиться. Видно, что случилось нечто такое, о чем ему трудно говорить. Сердце Арсения сжалось, ему тяжело было смотреть на страдания дорогого человека. Слезы накатились на глаза, Арсений давился, пережевывая бутерброд. Наконец решился спросить.
– Иваныч, что стряслось, отец обидел тебя? – осторожно начал юноша.
– Нет, что вы, – тихо ответил он.
– Я же вижу, что тебе плохо, чем я могу помочь? – настаивал Арсений.
– Господи, да чем ты мне поможешь? – с трудом приподнимаясь со стула, ответил дядька. Он отнес посуду в раковину, шаркая ногами, словно состарился лет на тридцать.
– Иваныч, ты не переживай, отец – он грубый, ты же меня сам учил: «Завтра будет новый день». Не расстраивайся так, – старался успокоить его Арсений.
– Все нормально, прихворнул я что-то, – солгал дядька, стараясь быстрей уйти. – Пойду лягу, – прикрывая грязную посуду кухонным полотенцем, сказал Иваныч и поспешно вышел.
Арсений смотрел ему вслед и очень переживал. «Что такого сказал старику отец, на нем лица нет? Это точно изза меня, я целый месяц провалял дурака, ничего не сделал, подвел Иваныча. Надо работать, надо понять, в чем тут секрет, слова переводятся, а смысл где?» – рассуждал Арсений, перемывая посуду после ужина.
Закончив с мытьем посуды, он направился в свою комнату и опять усердно принялся за работу, было далеко за полночь, когда свет в его комнате погас, он так и уснул, сидя в коляске у стола. Иваныч тихонько приоткрыл дверь и повернул выключатель, в свете полной луны осторожно