Иногда лучше промолчать, чем сказать то, что думаешь. Да и не хотелось обижать человека, который вовсе не обязан был ей помогать, но все же старался…
– Ты ужинала? – вдруг спросил Юрий Петрович, неожиданно переходя на «ты».
– Да какой мне ужин! – воскликнула Надя. – Ирка где-то, – не закончила она и вдруг расплакалась, – может быть, ее в рабство уже продали!
– Надя, Надя!.. Спокойно, Надюша, – тихо, но властно сказал полковник, взяв Надежду за плечи, – не позволяй себе расклеиваться. Ты ведь… сильная женщина, с хорошим самообладанием. Такой, во всяком случае, тебя считают наши общие друзья… Хотя мне, если честно, в это слабо верится! – добавил он и улыбнулся. В его синих глазах заблестели смешливые искорки.
– Это почему же «слабо верится»? – поддалась на провокацию Надежда, вытирая слезы. – Вообще-то я – женщина, закаленная в тяжелой борьбе, – произнесла она не без доли самоиронии фразу, которую повторяла не раз в трудных жизненных ситуациях.
– Это здорово! – продолжал улыбаться Юрий. – Хотя… мне кажется, что такой женщине… «тяжелая борьба» не к лицу.
– Это какой еще – такой? И что – к лицу?
– Какой?.. Хрупкой… женственной… красивой. А к лицу – быть слабой, беззащитной и… любимой, – ответил он и посмотрел ей в глаза. Как-то странно посмотрел, – тебя же защищать хочется!
Надежда много раз слышала от мужчин подобные вещи и считала себя способной отличить искренние слова от дежурных фраз. Но комплимент из уст Юрия был ей приятен, и она не хотела анализировать, действительно ли он шел от сердца.
«Да уж, сейчас не самый подходящий момент, чтобы рассуждать о любви!» – решила Надя, но вслух ничего не сказала.
Ей иногда действительно очень хотелось быть слабой, защищенной и любимой, но все как-то не складывалось. Быть слабой можно себе позволить, только если рядом сильный мужчина, а у Надежды на горизонте такого не наблюдалось. Поклонники у нее, конечно, имелись, но она не была сторонницей так называемых «легких отношений», скоротечных романов не заводила, а посему находилась в состоянии «гордого одиночества», но в ожидании большого чувства…
– Пойдем прогуляемся? – предложил Юрий Петрович. – И поужинаем где-нибудь на воздухе. Я жутко проголодался!
– А дома к ужину не ждут, что ли? – спросила Надя не без доли язвительности.
– Да вот… не ждут! Ладно? – просто ответил он, улыбаясь. Его странная манера шутливо вставлять вопросительное «ладно?» там, где по смыслу его быть не должно, ее забавляла. – Как-то вот… некому ждать…
Они вышли из гостиницы и не спеша направились в сторону Измайловского парка. Майский теплый ветерок приятно окутывал плечи после ледяного кондиционированного воздуха.
– А почему я раньше тебя никогда не встречал? – с обезоруживающей улыбкой спросил Юрий. – Меня Володя частенько приглашал на ваши партийные посиделки, я даже был несколько раз… Мы же с ним только и видимся, когда он по своим партийно-демократическим делам в Москве оказывается… Сидели, бывало,