не узнает, что психолог не имеет права разглашать тайны «по долгу службы». Это почему-то имеет прямо-таки магическое действие, клиенты успокаиваются: если психолог не имеет права, то можно быть откровенным, работа у него, дескать, такая. Дети обычно не спрашивают словами, но всем своим видом говорят, что ждут каких-то заверений и клятв. Поэтому важно сказать об этом самому, не дожидаясь вопросов.
Когда люди почувствуют, что все тайны не идут дальше вас, что нет утечки информации из кабинета психолога, доверие к вам возрастет.
Пугало, или опасный человек
Очень часто, придя на консультацию, родители чуть ли не со слезами на глазах просят: «Только, пожалуйста, никуда нас не записывайте, не нужно нас ни на какой учет ставить. Муж сказал: „Вот сейчас сходишь к психологу, а потом нашего сына отправят в спецшколу“».
Учителя могут пугать психологом, как милиционером: «Смотри, Иванов, будешь так себя вести – отправлю к психологу!»
Ученики тоже часто реагируют на появление в классе психолога осторожно. После того, как представишься, слышишь от кого-нибудь: «Психолог – это психов лечить?» Бывает, что после посещения психолога ребенка начинают дразнить «психом».
Добрая мама
Эту роль приходится играть для детей, которые по той или иной причине стали завсегдатаями кабинета. Часто, придя на консультацию и увидев, что здесь нет ничего страшного, дети возвращаются в кабинет снова и снова. Одни прибегают просто поздороваться, поиграть, посмотреть картинки, игрушки. Другие ждут «поглаживаний», которые мы даем, для третьих это место – безопасный островок, куда можно прийти в любое время. В школе это в основном дети ив неблагополучных семей. Раз попав сюда, познакомившись с психологом, они уж постоянно привлекают к себе его внимание: здороваются, делятся новостями, спрашивают: «А когда снова позовете?»
«Я познакомилась с детдомовскими ребятишками, мы читали сказки, рисовали. И теперь, завидев меня, они бежали навстречу с криками: «А когда мы еще будем рисовать?» Обычно бывает так: я сижу и работаю в своем кабинете, они заходят: «Можно поиграть?» – «Можно». И они играют. Сами.
Я стала потихонечку за ними наблюдать, не вмешиваясь в их игры. Интересно, что игрушки у них есть и в комнате, но нет, надо именно сюда прийти и играть. Почему? Потому что, во-первых, здесь есть взрослый, в котором детдомовские дети постоянно ощущают нужду. А во-вторых, как-то так получилось, что я сразу объяснила, что здесь нельзя кричать, топать. Когда они одни, то обычно их игры превращаются в свару, в склоку, в отбирание друг у друга игрушек, так что они сами устают от своего крика. А здесь им не нужно ничего отбирать, кричать, и, видимо, они сами получают от этого удовольствие…»
Нельзя забывать, однако, что психолог прежде всего профессионал. «Хороший человек» – это много, но не все. И когда психолог подменяет собой родителей, то часто оказывает медвежью услугу и родителям, и детям,