но Лориан всё равно её услышал и попросил рассказать, – мои родители, как и большинство в наше время, поженились не по любви. Двух детей из домов среднего достатка родители быстро свели вместе, но… Скажем так, у них был очень сложный характер. И у мамы, и у папы. Когда мне было двенадцать, папа не выдержал постоянных ссор с мамой и отправил её обратно к родителям. Мол, вы мне подсунули бракованную невесту. Но мамины родители не захотели принимать дочь обратно, это же большой позор для семьи, и она снова вернулась к отцу, а тот прогнал её прочь. Я помню, как кричала, просила папу вернуться за мамой, но всё было бесполезно. Но мама всё равно приезжала ко мне, сначала раз в неделю, потом раз в месяц, я уж не помню, где и как она жила, но это и не важно. Главное, что я каждый раз радовалась её приезду. Мы могли разговаривать обо всём, кроме моего будущего. Когда мы начинали обсуждать его, мама оставалась непреклонна, говоря о том, что я должна пойти в университет на учителя. Тогда я ей отвечала, что хочу стать лекарем, а она… Говорила, я никогда не забуду эту фразу: «выбери что-нибудь реалистичное, куда ты сможешь поступить»
– Оу, – прокомментировал Лориан, – а я-то думал, что это у меня родители чокнутые. Ой, прости. – быстро оправился он.
– Ничего страшного, я знаю, что мама у меня так себе. Я так долго искала ей оправдания, столько раз пыталась простить за такое неуважение, равнодушие ко мне и к моим мечтам, что даже собиралась посвятить всю свою жизнь преподаванию, как и хотела мама. Наверное, именно в этот момент я поняла, что её попытки помочь своими наставлениями, если это можно так назвать, несли для меня только отрицательный характер. Я стала меньше писать ей, и со временем, и она стала отправлять мне всё меньше и меньше писем, пока мы совсем не прекратили общение. Так что да, я понимаю Фиону. Столько лет надеяться, что сестра окажется магом, что мама исправиться и поймёт, что делала мне больно… Очень сложно и страшно признать правду. Но когда-нибудь Фиона признается самой себе и сестре. Главное, не торопить её. – Эйми замолчала. На несколько минут в воздухе повисла тишина, но она не была неловкой, а скорее даже необходимой. И Эйми, и Лориан думали о своём. Скорее всего, извозчик думал о своих четвероюродных сёстрах. Эйми же думала о маме. Она пыталась вспомнить её внешность, голос. Воспоминания появлялись в голове обрывками: вот рыжие волосы мамы, которую, кстати зовут Мейсен. Или звали. Эйми не имела ни малейшего понятия, жива она или нет. Нет, ей не было всё равно, она бы с радостью прочла ещё одно письмо от мамы, встретилась бы с ней, рассказал о своих успехах, но Эйми просто не знала, как её найти.
А тем временем повозка выехала из леса в степь. Эйми выглянула в окно: кругом была одна трава, хотя по бокам, на линии горизонта маячили сосны.
– Скоро будем на месте, – прервал долгое молчание Лориан. – ты не против, если я тебе расскажу историю болезни пациента?
– Конечно нет. Без неё мне будет трудно здраво оценить ситуацию. – ответила Эйми.