через месяц, а это долго, он не может столько ждать. Мать звонила, сказала, что в больнице ненавязчиво так поинтересовались, когда оставшуюся сумму внесут, согласились подождать до февраля, две недели с небольшим осталось. Значит, завтра.
И снова ничего не дрогнуло внутри, он словно собирался на работу – тяжелую, неприятную, постылую, но должен начать и закончить ее, чего бы это ни стоило. Слишком много на карту поставлено, жизнь близкого человека от итога зависит, и не его вина, что Васька таким скотом оказался. Хотя с паршивой овцы, как говорится, хоть шерсти клок: навел на курьеров, и на том спасибо, дальше сами управимся.
Вишневая «БМВ» тронулась с места, прокатила мимо, Денис выждал немного и поехал следом. Просто так, чтобы лишний раз убедиться, что ничего не изменилось, проверить сам себя хотел и еще раз местность посмотреть. «Бэха» миновала центр, свернула на боковую узкую улицу, помоталась в колеях и выехала на широкую, до плит расчищенную бетонку, понеслась по ней так, что пыль, вернее, снег, столбом стоял. Денис посмотрел машине вслед и остановился: все понятно, маршрут у курьеров прежний. За ними не надо гнаться, чтобы понять – они едут к уединенному поселку, состоящему сплошь из дорогих двух– и трехэтажных коттеджей, тихому, хорошо охраняемому месту, где, надо думать, и обосновался Никольский. Нечего там светиться, а другой дороги в поселок нет, с той стороны лес да пустырь, причем болотистый.
Денис развернулся и не спеша поехал обратно, поглядывая по сторонам. Добрался до горки, откуда открывался вид на городские крыши, остановился, не доезжая до первого (или последнего) по виду необитаемого старого дома с провалившейся крышей. Постоял, оглядываясь, убедился, что пусто и поблизости ни души, спрыгнул в канаву у дороги и мигом оказался за кустом бузины, голым, но довольно развесистым. Рядом из снега возвышались сухие стебли камыша, сухо стучали друг о друга, качались под ветром, и в их мельтешении вряд ли кто заметит неброско одетого человека. Место для засады отличное, надо бы лучше, да некуда – дорога в горку, «бэхе» придется штурмовать подъем, для чего надо сбросить скорость. С той стороны дороги тоже канава, и машину, скорее всего, в нее и унесет, а это только на руку. А позади совсем хорошо, как в сказке: камыш тянется, сколько глаз хватает, дальше без перехода начинается лес, вернее, тот самый заросший парк, и за ним – дом с привидениями.
Путь этот Денис прошел уже раза три, потом пробежал, потом снова прошел, уже не торопясь. И в дом наведался, испытав при этом что-то вроде ностальгии по былым временам, но та быстро выветрилась, не до нее было. Дом, кстати, почти и не изменился, разве что колонна у фасада осыпалась да по белому мрамору лестницы прошла глубокая трещина, из которой пахло мышами. А так бомжатник в чистом виде, только пустой – видимо, тени бывших хозяев пугали «постояльцев», выпроваживали их на мороз, не желая терпеть вонючих соседей. И тайники все, знакомые с детства, и лазы проверил, пробрался кое-как по