ни с радостью, ни с болью.
Засыпан прах
В зрачки мои болотным цветом.
Опять в руках
Гремят шальные кастаньеты,
А сердца стук
Послушно им не в такт, но вторит,
И этот звук
Замешан густо в жилах с солью.
Пророк иль раб?
Не жду давно уже совета.
Змеиный нрав —
Защита, панцирь от обетов,
Что тянут вниз,
Сковав цепями приземлёно,
В безличье лиц,
Обыкновенность и безвольность.
Но не возьмут
Меня в немое прозябанье!
И сердца стук
Всё глуше, но сильней желанье
И жажда жить
Надрывно, дерзостно и вольно.
Не по пути
Теперь ни с радостью, ни с болью.
Мой талисман
Стремительность броска, изящество движений,
Надменно-гордый взгляд практически в упор.
Мой талисман, зачем сквозь тысячи рождений
Спустился вдруг ко мне, храня немой укор?
Одно крыло черно, как плащ безлунной ночи,
Другое – как огонь, слепящий белый свет.
Уродлив, но красив. Несёшь дары и порчу.
Достоин ли тебя? Молчание в ответ.
Подернуты свинцом глаза, в которых небо
Встречается с землёй, неся ей свет и тьму.
Всё смотрит на меня с укором, а я внемлю,
Но что желает он, понять я не могу.
Растаял этот сон в предутреннем знаменьи.
Реальность наползла. Но помню до сих пор
Стремительность броска, изящество движений,
Сочувствующих глаз пронзивший сердце взор.
Про счастливчиков и обычных
Месяц в небе изгибается дугой,
Пуская стрелы счастья всё не в нас.
Смотрю и знаю – кто-нибудь другой
Поймает в грудь серебряный экстаз
И будет жить за пазухой Христа,
Кататься сыром в масле каждый день.
Но не завидую – его душа пуста,
А сам он тихо превратился в тень.
Нам лучше жить борьбою за себя.
Не ждать с небес ни манны, ни удач.
Решать самим – не хныкать, не стенать,
Чужих заслуг крупицы не считать.
«Горят леса. За веком век…»
Горят леса. За веком век
То жгут друидов, то волков;
То мор, то глад; то молний бег,
То кто-то начудил с костром.
И пламя вьётся по ветвям,
Ползёт в траве. Горят глаза
Богов-хранителей огня —
Ликует взгляд. Горят леса…
А духи древ скорбят, но им
Нет сил безумство прекратить.
Почти не встретить в чаще нимф
И с лешим браги не попить.
Шаманы, ведьмы все ушли —
Живут средь нас, но помнят час,
Когда в лесах привольно жить
Хватало места всем. Леса
Дают нам жизнь, дают дышать,
Но вот горят. Мне режут слух
Деревьев