зале посмотрел на творение своих рук и немного неуверенно, как будто самому себе, сказал-прорычал:
– При совершении правосудия ни один кубок не пострадал. – Слова волка-оборотня звучали отрешённо и неуверенно, что совершенно не вязалось с веющим непоколебимой силой рычащим тембром его голоса. Невооружённым глазом было видно, что этот рослый демонид совершенно не привык обсуждать с кем-то свои действия, что подобные разговоры были для него настолько же обескураживающие, насколько обескураживающим для пожилого ба’астида было зрелище мгновенной расправы над сильнейшими воинами центурии.
Пожилой тигр понимал, что этот разговор, сопровождавшийся разве что, звучанием капель стекавшей на пол крови, должен получить логическое завершение, и потому продолжил, невольно копируя интонацию пугающего собеседника:
– Никогда не видел такого мастерства, даже не знал, что нечто подобное возможно.
– Пф, мелочи, можно и лучше. Есть к чему стремиться. – Вервольф немного скептически осматривал своё творение, и вдруг очнулся, словно только что заметил своего собеседника. Теперь уже полуволк явно разговаривал с полутигром, теперь его речь соответствовала рычащему тембру и неоспоримой силе, пусть и не до конца вязавшимися со стилем боя первого. – Вроде, старый хилый кошак, а не из робких. Я прям зауважал!
Вервольф оценивающе посмотрел на пожилого ба’астида, и, когда их глаза встретились, ненадолго выскользнул из его памяти и внимания. Ба’астид как будто на несколько мгновений перестал понимать, почему он стоит рядом с экспозицией безжизненного застолья и смотрит в пустоту. Тем не менее вызывавшая дрожь кратковременная потеря памяти не помешала привыкшему к ужасам вечных войн старику продолжить бесспорно опасный диалог:
– Старым быть тяжко, хилым быть постыдно, но быть робким при дочери недопустимо.
Вервольф перевёл взгляд на явно не спешившую вставать девушку и хрипло рассмеялся, прикрыв обнажившиеся клыки тыльной стороной кисти, из-за чего находящийся в ней кинжал коснулся длинных серебристых волос:
– Кх-хе-хе, верно говоришь, дед. И зачем упырь ради какой-то ма’алаки» нарушил Право Сильного?.. Хотя, не будь кошка осквернена кровью ангела, была бы, может, весьма…
Старик начал переживать, что допустил ошибку в «переговорах», и постарался отвлечь от своей дочери внимание невероятно опасного собеседника:
– Право Сильного? Мне казалось, что Вы пришли из-за убийства предыдущего центуриона, достопочтимого…
– Что за чушь!? Хочешь править – возьми право, таков закон! – Речь полуволка стала ещё более резкой, отрывистой, она наполнилась гневом и презрением. – Если бы Андабат пал в честном бою, то и быть посему. Взявшись за меч, будь готов умереть. А сброд, который своей подлостью посмел предать законы собственной расы!.. – Вервольф вдруг опомнился, он тяжело вздохнул и задумчиво