Я кактус при дороге
Возьму и разбросаю.
Я идиот в неволе,
Ведь слов не открываю.
Пресыщен я путями;
Шоссе – не подавай!
Я шпалами петляю…
Шарады задавай!
Я немощен и силен,
Руки не подниму,
Но мыслями я ширен —
Идею завернул!
Тихонько речи тают,
И умолкает глас.
Слова все затихают.
Задумчивость сейчас.
А звезды не похожи
На солнце все подряд.
Не все они дороже,
Как злато не блестят.
Вот круто завернул…
Но это все – туфта!
Уж лучше б я уснул…
И это – ерунда!
А что, если, я взял бы…
Но не возьму сейчас.
Ведь у меня не видит
Во лбу тот третий глаз.
И все же очень скучно
Писать мне мутоту.
Потом я, чем-то круче,
Заполню пустоту.
Сторож
Я сижу, сторожу
Заводской склад.
И собакам бросаю кости.
И на небо гляжу,
Мечтаю найти где-то клад,
Хотя бы не меньше горсти.
Это только мечта…
Заводской ведь оклад
Хватает всего лишь на кости,
И еще для кота
Кусок небольшой, я не рад,
Что некого звать мне в гости.
И сижу я с ружьем,
Смотрю я собакам в пасти,
Сколько могут сожрать эти твари…
Их глаза говорят: «Сожрем,
Только давай нам кости,
И, что дефицита не знаем».
И, вот, я сижу,
Обмокнув кусок сухаря
В чашку с водою холодной.
И на небо гляжу,
Как там догорает заря,
Стал воздух вечерний холодный.
Тараканы
Тараканы, тараканы,
Тараканы в унитазе,
Тараканы и под ванной,
Тараканы в ночной вазе,
Тараканы на столе.
Насекомое такое,
Вовсе, прямо не простое;
Не живут так на просторе,
Но живут у нас все в доме,
И, конечно, в голове.
Их травить – такая пакость.
Не сдыхают – вот, ведь, наглость.
Размножаются на – «так есть»…
Мелкость, рыжесть и нахальность!
Так же бегают во тьме.
Кстати, насекомое то древне,
Даже в каменной деревне