поморщился гость.
– Да нет, – сказал Мазур. – Есть в подводном плавании несколько неромантический аспект. Перед погружениями нельзя ни гороху, ни капусты, ничего подобного. Газы в кишечнике образуются, знаешь ли. А при подъеме расширятся, раздуют кишки – и может неслабо прихватить, с болями и резями…
– Ну да? Интересно… А когда будете нырять?
– Как только корабль подойдет, – сказал Мазур, тщательно взвешивая слова. – Пока о нем что-то не слышно…
– Вот кстати! Мне с вами можно?
– В смысле?
– Ну, нырнуть к кораблям. Тут у нас можно достать акваланг, если подсуетиться…
– А ты когда-нибудь с аквалангом нырял? – поинтересовался Мазур, чуточку опешив от такого предложения.
– Ни разу в жизни. Так дело же нехитрое, вдыхай-выдыхай… Плавать я умею.
– Там же глубина сорок метров, – сказал Мазур ласково и терпеливо, словно дитяти-несмышленышу.
– Ну и что? Сорок метров… это примерно девятиэтажка. Ну, малость побольше… На Западе каждый ныряет, как хочет…
– А ты давно с Запада? – поинтересовалась Света.
– Не был, не повезло… Но все ж и так знают, вы телевизор посмотрите… Надевает акваланг и ныряет себе, сколько хочет.
– Тут водичка малость похолоднее, и море немножко посуровее. Акваланг – дело серьезное, – сказал Мазур. – Не выйдет, Сережа, как ни печально. Если бы это от меня зависело, я бы тебя в напарники взял хоть завтра, но начальник у меня – бюрократ и буквоед, а ведь будет еще и капитан, которой по старинке считается первым после бога…
– Жалко, – опечалился Сережа. – Такие кадры можно было нащелкать… Вы ведь сами снимать будете?
– Еще как, – сказал Мазур. – Я под водой, а она – над водой. Это, чтобы ты знал, звезда питерской журналистики, в пяти газетах печатается…
Бородатый насторожился:
– Но газеты-то, я надеюсь, демократические?
– Абсолютно, – не моргнув глазом, заверила Света.
Она расположилась в кресле столь вольно, что любой зритель мог бы с маху определить: перед ним самая натуральная блондинка, без обмана. Правда, бородатого гостя эти пленительные тайны не взбудоражили ничуть, создавалось впечатление, что он и проблемы секса существуют в разных измерениях – в глазах ни смущения, ни интереса. Мазур подметил краешком глаза, что Света была даже чуточку ошарашена столь полным отсутствием внимания и вскоре переменила позу на более пуританскую.
Сережа вдруг принялся снимать куртку, бросая на новых знакомых косые многозначительные взгляды. Причина выяснилась мгновенно: на растянутом свитерке у него красовалась медаль «Защитнику свободной России». Мазур старательно округлил глаза и издал многозначительное «О-о!», чем расположил гостя к себе еще более.
– А ты где был во время путча?
– В командировке, – сказал Мазур. – В жуткой дыре.
Он говорил правду – и командировка была, и дыра оказалась жуткой во всех смыслах, вот только рассказывать об этой поездочке можно будет лет через пятьдесят,