степени, поскольку множество кучевых облаков время от времени заслоняли светило своими фигурами. От этого на землю отбрасывались тени – становилось либо слишком темно, словно наступили сумерки, либо слишком контрастно, от того, что солнцу иногда удавалось выбраться из облачного плена. Думаю, это идеальная погода для прогулок по паркам. Салли Хилл блаженствует.
Прошло два дня со дня «Новые странности». Ерзая на одном месте, я всю ночь рылась в бабушкиных записях, в надежде найти что-нибудь интересное про нападение птиц или другой живности. Однако ничего. Здесь говорится о том, как с помощью животного увидеть недавние события, их анатомия, полезные факты, но ни одного намёка на нападения. Про странные болячки оборотней вообще лучше молчать – кроме одичания ни о чём больше не говориться. Я пала духом, раздумывая плюнуть на тот необычный случай и продолжить жить тихо-мирно, себе на радость. По-моему, это весьма справедливо, ибо прошлый год, несомненно, был полон смертей и битв, а мне нужен выходной или лучше отпуск. Посмертный.
Беру в руки мобильник и смотрю на последнее сообщение. Билл так и не ответил мне. Даже не знаю стоит ли его ждать или он окончательно решил забыть о Салли Хилл? Понимаю, однажды всем, даже мне (уже!), надоест рыться в грязном белье города, заглядывать в тёмные углы и пытаться превратить это место в обычный среднестатистический городок Америки. Но сейчас… Несмотря на свои убеждения и обещания перестать искать ответы, мои действия говорят сами за себя. Эх, прощай тихая жизнь… По правде говоря, рано опускать руки. Мы через столько прошли: смерть «дюжины», поиски оборотня, правда о Чакерах, ведьмины сказки, тайны основателей, существование вампиров… Что может быть хуже этого? На моих глазах погибали родные и близкие, а ужасней этого нет ничего.
На землю меня грубейшим способом, будто я упала с ветки дерева прямо на заострённый камень, возвращает дверной звонок. Я несколько раз моргаю, чтобы окончательно придти в себя и покидаю комнату, бегом направляясь к входной двери. Родителей, как всегда, дома нет. Порой мне не хватает их нежных объятий и простого лживого «все будет хорошо»; хотя, они особо и не разбрасывались подобными словечками…
В гостиной пахнет почему-то стиральным порошком и маслом; тишина, которая обычно убаюкивает, сейчас скорее заставляет тревожиться, но я, назло не ясно кому, игнорирую это явление. Не посмотрев в глазок, в спешке открываю дверь и тут же улыбаюсь подобно сумасшедшим фанатам знаменитой группы при виде красавца солиста. Сердце поразил укол, от которого оно немедленно затрепетало, переворачиваясь с ног на голову прямо в груди. В глазах резвятся чертики.
– Билл! – радостно смеюсь я, мгновенно прижав его к себе, даже не позволив брюнету глотнуть воздуха.
Господи, неужели это не сон? Спустя недели две-три мы наконец-то снова вместе, как в старые добрые времена, когда загадки нас то ли сближали, то ли отталкивали. Пальцами касаюсь его чистых волос, шампунь которых отдавал мятой, его широких плечей, массивной спины, до сих пор не в силах поверить своим глазам.