Ей самой было уже десять, но даже девочки на несколько лет младше часто оказывались выше её. Правда, Лотти сомневалась, что новая служанка её ровесница. Как такое может быть? Разве в десять не рано начинать работать?
Девочка, словно почувствовав, что на неё смотрят, взглянула на окно. Лотти резко дёрнулась назад и, ударившись затылком о тяжёлую деревянную раму, взвыла от боли. Эрменгарда поспешила её обнять.
– Ох, Лотти, – причитала она, поглаживая подругу по светлым кудрям. – Ну куда ты так спешишь, что забыла про окно?
– Я не хотела, чтобы она меня увидела, – объяснила Лотти. На затылке у неё уже назревала шишка. – Ай-ай… как неловко! Она вдруг повернулась, и я испугалась, как бы она не заметила, что я на неё смотрю!
Эрменгарда растерянно моргнула:
– Что же в этом плохого, Лотти? Маленькая судомойка не станет на тебя жаловаться. Да и кому? И что она скажет?
– Так, значит, она судомойка? А, ну да, это же ясно по фартуку…
– Я знаю наверняка, потому что Бекки с ней разговаривала. По просьбе Сары. Бекки пообещала Салли – так её зовут, – что они обязательно придут на выручку, если мисс Минчин или кухарка будут плохо с ней обращаться.
Лотти вздрогнула:
– Интересно, мисс Минчин они предупредили? Вряд ли ей понравится, что Сара вмешивается в дела пансиона. Не хотела бы я оказаться на месте Сары, когда мисс Минчин об этом узнает!
Эрменгарда хмыкнула:
– Что ты, Лотти, она никогда не боялась мисс Минчин. Если её отчитывали, Сара только стояла неподвижно и молчала, словно она принцесса, а мисс Минчин… ну, например, старый премьер-министр или вроде того. У меня не получается говорить так же красиво, как у Сары. Да и в любом случае она теперь снова богатая наследница, и мисс Минчин не посмеет ей слова поперёк сказать. Мало ли, вдруг мистер Кэррисфорд расскажет всем на свете, как безобразно обходились с Сарой в этом пансионе, когда умер её отец и она осталась без гроша в кармане?
– Да, пожалуй. Правда, работать с кухаркой в любом случае ужасно. Мы даже с верхних этажей иногда слышим, как она кричит. Интересно, как долго продержится новая судомойка.
– Салли говорит, что здесь ей лучше, чем в сиротском приюте. Для неё каморка на чердаке, в которой жила Сара, – настоящая роскошь. Раньше она спала в общей комнате вместе с остальными сиротками и занималась стиркой, а это намного тяжелее. К тому же представители того приюта будут иногда приходить проверять, хорошо ли ей у нас живётся. Если выяснится, что кухарка держит Салли в чёрном теле, сиротку отправят на новое место. Так что её не смогут морить голодом, как бедняжку Сару.
Лотти снова вздрогнула:
– Эрми, но она же нам ничего не говорила! Я бы отдавала ей свой ужин, честное слово! Но я не знала и делилась с ней только крошками, чтобы она подкармливала воробьёв, которые прилетали на чердак!
– Саре гордость не позволяла признаться, что она голодает, – со вздохом объяснила Эрменгарда. – Я тоже не