опускали руку в карман за мелочью. Безопасность дуэту обеспечивал сидящий невдалеке Гунявый. Время от времени он подходил к детям и, оглядевшись по сторонам, высыпал в карман мелочь из алюминиевой кружки.
– Молодцы, ребятки.
Гунявый поочерёдно хлопал попрошаек по плечам и удалялся к месту своего наблюдения.
Пока Оксана пела псалмы, Славка периодически монотонно бубнил одну и ту же фразу: «Люди добрые, подайте Христа ради».
– Жалостливее надо просить, горбатый, – дядя Саша, раздумывая, дать ли мальчишке затрещину или попытаться более доходчиво объяснить интонацию произносимых слов, в очередной раз напутствовал детям перед работой. Но пожалостливее у Славки никак не получалось – не привык. Не привык с тех пор, как попал в детдом.
II
В дальнем углу старого кладбища, упёршись стеной из шлакоблоков в фабрику игрушек, стояло неказистое здание ритуальных мастерских. Это место на погосте здешние острословы называли живым уголком. Оно представляло собой длинный барак, в котором располагалось несколько помещений для специфических ремесленников. Узкий сумрачный коридор барака время от времени похлопывал тёмно-коричневыми дверями и поскрипывал полом из давно не крашенных досок. На первый взгляд улавливалось некоторое сходство с малосемейным общежитием, где сквозь тонкие стены слышались не только шаги и голоса, но даже и вздохи обитателей комнат. Однако здесь не чувствовалось никаких кухонных запахов и не доносилось привычных будничных звуков, присущих малосемейке.
По накрытым полиэтиленовой плёнкой доскам можно было определить, что здесь находится небольшой столярный цех, где единственный его работник, плотник Коля Белошапка, за пару часов мог сколотить сосновый гроб на любой размер, а также смастерить возле могилы лавочку или столик. Как известно, в таких местах как кладбище человек порой погружается в особое философское состояние, которое предполагает, чтобы мыслитель находился в сидячем положении и желательно в одиночестве. Не потому ли индивидуальные пространства скорби не только оснащены лавочками и столиками, но и ограничены низенькими заборчиками?
Гробовщик беспробудно пил. Впрочем, как почти все остальные служители ритуального сервиса. Изъян для могильщиков, надо сказать, малосущественный. Сама профессия предполагает разбавлять присущую ей мрачность расслабляющими алкогольными парами. Разумеется, выпивка не должна отражаться на повседневной работе кладбищенского люда, иначе провинившемуся грозит немедленное увольнение. Но всё же, незаметно для начальства, работники погоста пили ежедневно, независимо от времени года и настроения, ибо искренне считали, что это невероятно полезно для восстановления их психического здоровья.
Гробовщик Коля с утра выпивал стакан водки и, символически позавтракав, шёл на работу. Он распускал на пилораме доски, пару часов строгал их, затем выпивал второй стакан. Основную и наиболее важную часть своей трудовой деятельности – разметку