Объяснил тем, что у него последняя по записи – сложная больная и ему нужно отдохнуть. Я согласилась, не в моём случае было возражать. В итоге принял он меня в 20–30. Это я уже потом поняла, что всё было сделано для того, чтобы в коридорах поликлиники людей стало меньше. Вы знаете, на первый взгляд такой приличный дядька… извините, мужчина. Где-то около пятидесяти, плотный такой, очки, бородка… Улыбается, правда… видно, давно у стоматолога не был. Зубы жёлтые, как у нутрии… Поздоровались, я ему привет от Валентины Германовны передала…
– Это та, которая вас сосватала? – спросил, не удержавшись, Алик.
– Да, она. Пока я за ширмой раздевалась, он в журнале что-то писал. В общем, всё шло, как на обычном приёме.
– А сестра? На приёме должна была присутствовать медицинская сестра, – вставила свои «пять копеек» стажёр Светлана Ивановна Лядова и заработала «монетку» в свою копилочку.
– Да. Котов сразу сказал, что сестру отпустил ещё час назад, у неё дочка на продлёнке. И что придётся писаниной заниматься самому. Но предупредил меня, что пусть это будет нашим секретом, так как у них уходить раньше окончания смены запрещено. Я, конечно, согласилась, продлёнка… понятное дело. Спросил, нужно ли мне помочь с креслом? Я даже пошутила, что не надо, что уже взрослая девочка и умею это делать самостоятельно. Вы знаете, он даже со стула подскочил – так ему мой ответ понравился. Заулыбался так… гаденько, что ли… Ну, а потом началось. – опустив голову, всхлипнула женщина, закрыв лицо руками.
То, что случилось дальше, мы никак не ожидали. Откуда-то из глубины этого небольшого, худенького женского организма неожиданно раздался истошный душераздирающий крик. Даже не крик, а стон раненного в душу живого существа. Сёмина неожиданно упала на колени, потом рухнула на пол, поджала к груди ноги, обхватила голову руками и громко зарыдала, сотрясаясь всем своим маленьким телом. Первой очнулась Лядова! Она, как кошка, перепрыгнула через свой стол, оттолкнула меня и схватила чайник с водой. Потом прямо из носика набрала в рот воды и, под напором тренированных лёгких, выдула её на голову и лицо бьющейся в истерике Сёминой. Так она повторяла ещё и ещё раз. Потом, крикнув Алику: «Чего застыл, джигит? Помоги!», они осторожно подняли и усадили женщину снова на диван.
Резко открылась входная дверь, в кабинет решительно протиснулся начальник уголовного розыска Вася Крепченко. Убедившись, что все целы и кровь под ногами не хлюпает, Вася бесшумно выругался, а вслух попросил:
– А можно потише? Мы у себя одного чёрта допрашиваем, а тут… Короче, обосрался клиент от крика из вашего кабинета! В санузел повели.
Я пообещал звукоизолировать двери и Васю мирно выпроводил. Оставив с Сёминой нашего стажёра, мы вышли в мой кабинет. Через минуту подошла Лядова и доложила:
– Андрей Васильевич, Сёмина отказывается рассказывать все обстоятельства при мужчинах категорически. Интимно всё. Понимаете?
– Ты скажи ей, что мы. – начал было закипать я.
– Товарищ майор! Она согласна всё рассказать только мне. Под