ним?
Майкл выдержал паузу, собираясь с мыслями.
– Мне не удалось поговорить с мистером Робинсом.
– Что? – голос Ника дрогнул. На мгновение в трубке воцарилась тишина, прерываемая сопением Ника. – Объясни.
Майкл начал рассказ. Когда он закончил, тишина вернулась в трубку, только стала напряженней. Пауза затянулась, но Майкл не решался прервать ее, ожидая реакции Ника. Реакции не было долго, только шумное дыхание, говорившее о том, что на другом конце провода все еще кто-то есть.
– Дерьмо, – наконец Ник нарушил молчание и в трубке послышались короткие гудки.
Майклу оставалось только гадать, что имел в виду Ник, говоря последнее слово: выражался он о персоне Майкла или о возникшей ситуации. Майкл бросил мобильник в карман брюк. Внутри было гадко. Майклу захотелось оказаться как можно дальше от Биллингса, где-нибудь на Аляске, а может, и на Гавайях. Убежать, спрятаться и сидеть тихо-тихо, пока гроза не пройдет. Только вот от кого-то или чего-то убежать можно, а вот от себя – вряд ли. Собственные кошмары найдут тебя везде, куда бы ты ни убежал, где бы ни спрятался.
Майкл чувствовал себя не в своей тарелке, будто земля ушла из-под ног, да забыла вернуться. Майкл ненавидел такие ситуации. Неопределенность, безысходность. Тебя словно вышвырнули за борт в открытом океане, и что тебя ждет там, ты не знаешь – суша на горизонте или брюхо акулы. Для Майкла такая ситуация означала следующее: или все как-то замнется и забудется, что маловероятно, или придется искать работу. А вот с последним могут быть проблемы, особенно сейчас, когда по миру гуляет да никак не нагуляется экономический кризис.
В дверь постучали.
– Войдите, – Майкл отвернулся от окна.
– Мистер Сафер, – дверь приоткрылась, и на пороге появилась Диана. – Я сегодня вам больше не нужна?
Майкл бросил взгляд на часы. 18:13.
– На сегодня ты свободна, Диана. Хороших тебе выходных.
– Спасибо, – девушка улыбнулась. – И вам отличных.
Дверь закрылась. Майкл вернулся в кресло, взял в руки последний отчет и забросил ноги на стол. Для кого-то рабочий день закончился, а для кого-то продолжался.
По улице поползли сумерки, заглядывая в каждый закуток, в каждую нишу, гоня прочь из этого мира остатки дневного света, готовя мир к наступлению ночи. Количество машин на улице увеличилось, но ненадолго: как только все окажутся дома, улицы опустеют, звуки стихнут и даже ветер-шалунишка не осмелится шуршать в кроне деревьев и гонять пыль по пустынным мостовым, боясь потревожить наступление ночи.
Когда время перевалило за девять, Майкл набросил на плечи пиджак, бросил в сумку галстук с мобильником, выключил кондиционер, свет и покинул кабинет. В коридоре было тихо и безлюдно.
Майкл вышел из здания банка прямо в темноту ночи, кое-где разгоняемую мягким светом уличных фонарей, прошел к стоянке, где нашел свою машину в гордом одиночестве. Забравшись в салон, Майкл бросил сумку на пассажирское сиденье, завел двигатель и включил ближний свет фар. Минуту спустя машина