нас никто не видит, целуйте.
Майкл застыл, словно каменное изваяние. Глаза его округлились, превратились в маленькие блюдца, рот приоткрылся. Майкл поперхнулся и закашлялся.
– Я… я пошутил, Диана. Прости, – в голове Майкла вмиг возникли красочные картины судебного разбирательства по поводу сексуального домогательства. Этого еще не хватало. Только не на работе, где и у стен есть глаза.
Диана, казалось, расстроилась. Взгляд ее потух, улыбка испарилась, как роса поутру.
– Ох уж эти европейские девушки, – пронеслось в голове Майкла.
Все еще ощущая неловкость, Майкл навесил на лицо улыбку и произнес:
– Может, поужинаем сегодня вместе после работы? Тогда я попробую искупить свою вину за неудачную шутку.
– Я согласна, – белозубая улыбка вернулась на лицо Дианы. – Только сегодня я на машине.
– Тем лучше. Тогда ни у кого не возникнет лишних вопросов. Знаешь, здесь, в Америке, слухи плодятся, как тараканы, и так же, как тараканов, их потом трудно вывести, – Майкл ухмыльнулся и исчез в кабинете.
Майкл стоял у окна и смотрел, как дождь барабанит по подоконнику, стучит в окно, прыгает по мертвой серой земле. Машины одна за другой срывались с места на стоянке и уносились в темноту. Люди спешили домой, к женам, мужьям, детям, а кто просто к телевизору, где показывали очередное пятничное шоу из разряда “Американский идол” или “Шоу с Опрой”. Только Майкл домой не спешил, все смотрел и смотрел на стихающее буйство стихии за окном. Его дома никто не ждал, так зачем спешить? Зачем спешить туда, где живет одиночество, скользкое и противное, как жаба, разрывающее нутро не хуже волчьих клыков?
– Мистер Сафер, – в кабинет заглянула Диана. – Я готова.
– Тогда поехали, – улыбнулся Майкл, отворачиваясь от окна. – Дождь заканчивается и машин на дороге мало. Можно ехать.
Майкл надел пиджак, собрал сумку и вышел из кабинета.
– Встречаемся в “Маккензи Ривер”.
– Тогда я поехала, – Диана подхватила сумочку и выскочила из приемной.
Майкл двинул следом. На стоянке он дождался отъезда Дианы, завел двигатель, зажег фары и не спеша покатил по дороге.
Капли дождя скользили по лобовому стеклу, шлепали по лужам, шелестели среди деревьев. Небо затянуло тучами, большими черными подушками, наполненными влагой и воздухом, то и дело вздрагивающими от сердитых раскатов далекого грома.
Майкл открыл боковое окошко. В тот же миг воздух – свежий, прохладный, сырой – ворвался в салон машины и наполнил легкие Майкла. Майкл глянул в зеркальце заднего вида, повернул руль и скользнул с дороги на стоянку “Маккензи Ривер”. Нашел свободное место, остановил машину и заглушил двигатель. Несколько минут Майкл сидел недвижимо, уставившись в лужу перед машиной. Даже когда в глазах зарябило от капель дождя, а лужа пропала из видимости, он продолжал смотреть в том направлении, будто видел ее так же отчетливо, как и тогда, когда работали дворники.
На