станции сельва всегда кончается внезапно. Это производит странноватое впечатление, словно взмах волшебной палочки. Беспросветная стена из тонких, почти прямых восьмидесятиметровых стволов вдруг обрывается, точно срезанная ножом, и перед зрителем распахивается хрустальная синь неба Трикстерры.
Джей и Чак, задрав головы, остановились на самом краю леса. Над ними сияло обычно невидимое снизу небо, перед ними лежала гладкая, как стол, выжженная пустошь кольцевой зоны, а еще дальше серо-стальной горой вздымалась громада купола, собранная из бронированного стекла и керамометалла, десятиэтажная монументальная черепаха, придавившая плоским брюхом восемь с половиной акров почвы чужой планеты, вычищенной, выхолощенной и антисептированной. Оплот и бастион. Альфа и омега.
По просторной полосе ничейной земли, между лесом и куполом, тупо и монотонно полз широкополосный «бобер», подчищая молодую поросль хлыстовника. Над «бобром» неторопливо кружились иссиня-черные сороки, лениво взмахивая изогнутыми перепончатыми крыльями. «Интересное дело», – подумал Джей, разглядывая широкую, не очень чистую корму харвестера.
Он поманил щенка и зашагал через нейтралку к торчащей из черепашьего бока ребристой полубочке ангара, напоминавшей то ли лапу, то ли морщинистую шею. Под рубчатыми подошвами сухо захрустела серая труха. Сходство с пепелищем было бы полным, взлетай при каждом шаге из-под ботинок угольное облачко. Но труха не пылила, зато вокруг ступающей ноги все явственнее начали разбегаться бледно-зеленые, с изумрудным отливом круги, будто идти приходилось по диковинной серой воде. Чак гадливо задирал лапы. От разбегающихся зеленых кругов чуть плыла голова. Это походило на какой-нибудь танцевальный аттракцион в цифровом клубе. Круги множились, интерферировали, становились все явственнее, и теперь глаза Джея уже хорошо разбирали полупрозрачные изумрудные спинки насекомых, опрометью разбегавшихся из-под его ботинок. Со смутным удивлением он в который раз отмечал, что муравьев вокруг купола с каждым годом становится все больше, и это не глядя на все старания службы биологической безопасности. Отчего-то именно в окрестностях станции зелененькие насекомые плодились с пугающим энтузиазмом, словно у них не было естественных врагов. Даже по металлическому пандусу, ведущему к воротам входного шлюза, вовсю дефилировали маленькие стеклянистые восьминожки.
Непроизвольно качая головой от такого безобразия, Джей поднялся по рифленой поверхности и прижал ладонь к сенсорной панели опознавателя.
– Джейслав Вагош, вы опознаны, – проговорил микродинамик. – Каким санитарным шлюзом желаете воспользоваться: главным, малым или вспомогательным?
– Малым, – сказал Джей, нагибаясь и предусмотрительно беря Чака за широкий ошейник, пропущенный между лапами на манер подмышечной кобуры.
Гладкая панель перед его лицом треснула пополам, и горячий тугой ветер ударил по ногам, сметая с пандуса зеленую мелочь.
Купол Соммерса,