бабуля!
– Сам дебил! – послышалось вдогонку. – Мне еще и восьмидесяти не исполни-лось!
– И придет всеобщее благодарение в ваш, наш дом…, – это были последние слова, услышанные размороженными от рыжего старца.
Людвиг увлекал Петра подальше от нано пьедестала. Тот почему-то упирался, и они, в конце концов, остановились у внутренней стены здания огромного стадиона.
– Там все записывается, – шепотом произнес Людвиг.
– С чего ты взял? – удивился Петр.
– Я все же из бывших военных и есть кое-какая подготовка. Только это не для печати – знаю я вас, борзописцев.
– Излагай! – также шепотом изрек Петр. – Я ни-ни…
– Стадион – это не случайно! Здесь идет отбор и отсев неспокойных. Уверен, что нам никто ничего не расскажет, что и как произошло. Будем действовать, как говорят военные, по ситуации…
– Согласен! – сходу ответил Петр. – И…
– Для начала, прикинемся «валенками», мол, нам все «по-барабану», будь что будет. Пассивных, я думаю, отсылают в более комфортные условия. И главное…
– Тэкс! – Петр сосредоточился услышать от военного что-то особо важное.
– Надо друг друга держаться, иначе пропадем!
– Согласен, друг!
Они переглянулись, и молча двинулись в толпу, изучая что к чему и встречая многие, известные им из прошлого личности, но явно состарившиеся. Вновь проходя мимо центрального пьедестала, заметили, как Волкова поцеловалась прямо в губы с какой-то милой старушкой, но явно активной.
– Ба! Узнаешь? – спросил Петр.
– Собняк, собственной персоной. Трудно не узнать. Смотри, смотри…
Собняк тут же рванула на пьедестал, отодвинула рыжего старикана вместе с его сподвижниками, и уверенно прокричала:
– Революция! Она должна уметь защищаться! Революция лишь тогда чего-то стоит…
– Цитирует, почти по Ленину, – заметил Людвиг.
– С одной неточностью, – внес поправку Петр, – это уже после революции надо уметь защищаться…
– Точно! – согласился Людвиг Иванов.
Тем временем из толпы выпорхнули двухметровые и поволокли революцио-нерку, стащив с трибуны. К ней сразу же подбежал какой-то хилый мужичек, и стал вырывать из цепких рук охранников стадиона. Получив локтем в лицо, полагающееся от охранника, он завопил:
– Верните жену! Изверги! Свобода! Свобода! Сво…
В итоге, их обоих уволокли, прямиком в открывшийся подземный лаз. Дама продолжала кричать: «Трехглазые ублюдки! Не делайте больно моему мужу! Револю…» Люк быстро закрылся, инцидент был исчерпан.
– Сдается мне, – заметил Петр, – что с ней был этот, как его? Ну, режиссер…
– Костя Белов! – уверенно вставил Людвиг! – Неизвестный режиссер известной фамилии.
– Почему же? – не согласился Петр. – Очень даже известный, в определенных пиар кругах…
– Да и хрен с ними! – подвел черту Людвиг.
– Только искупление грехов…, – произнес Чубов очередную фразу. – Приблизит нас…
– К