моя девочка! Ох, а что у тебя с лицом? Ты что, в пчелиный улей губами упала или ботокс накачала, они у тебя прямо как у Луи Армстронга в молодости. Это такой американский джазовый трубач и певец, жил сто лет назад, так губища у него были точно такие, как у тебя сейчас.
– Я вас тоже, теть Зин, очень рада видеть, – произнесла Варвара и постаралась потянуться, но, охнув от боли, тут же оставила эту идею, – и я знаю, кто такой Луи Армстронг.
С трудом выбравшись из пледа, она поцеловала подставленную щеку тети Зины, которая наблюдала за ней с нескрываемым интересом.
– Пойдемте, я вам там много чего привезла. И спасибо за то, что дом подготовили, а то на работе меня так укатали…
– Да нет, девочка, – скептически прокомментировала тетя Зина свои наблюдения, – на работе так не «укатывают». Ты сейчас похожа на сытую кошку, лицо-то у тебя еще довольное, а вот в глазах уже появилась печалька. Видать не по себе дерево решила срубить. Варенька, детка, мальчиков-то надо любить со своей улицы…
– Теть Зин, в моей жизни сейчас есть только один мужчина, и это Бармалей…
– Ну да, ну да, только вот от тебя дорогим мужским парфюмом разит на километр, ты его и за неделю не отмоешь. Или ты уж и кота духами стала поливать? Ну да не хочешь, не говори, знать, не время для таких разговоров. А за то, что ничего не забыла и все привезла, за это спасибо. А теперь, девочка, иди-ка ты ложись спать, и не в это дурацкое кресло, а в нормальную кровать, я там тебе все чистое постелила. Пока отдохнёшь я тебе твой любимый борщ сварю да пирожков напеку, а то ключицы аж через свитер выпирают. И поверь мне, все перемелется и мука будет, так и у тебя обязательно все наладится, не с ним, так с другим…
– Теть Зин, – запротестовала Варвара.
– Ой, иди уже, лишенько мое, – горестно махнула на нее рукой тетя Зина и пошла со двора, унося с собой пакеты с лекарствами, и уже у калитки вдруг запела во весь голос: – «Зачем вы, девочки, красивых любите, одни страдания от той любви…».
Варвара горько улыбнулась ей вслед и вдруг почувствовала, как на нее наваливается непомерная усталость и она хочет лечь, очень хочет лечь в кровать. Вытянуться всем своим истерзанным телом на белых простынях. Утонуть в огромных перинах, пуховых подушках, за которыми так любовно и заботливо ухаживала тетя Зина. Кое-как стянув одежду, она упала в заботливо расстеленную постель. Ее голова еще не коснулась подушки, а она уже спала глубоким сном.
Дни проходили за днями. Иногда бывало солнце, чаще пасмурно и дождь. Восстанавливалась Варвара очень медленно и очень трудно. Тетя Зина ухаживала за ней, как за больным ребенком, не донимая расспросами. Днем она буквально заставляла Варвару учиться печь пироги с капустой, рыбой, которую «доставлял к их двору» Петр Петрович, сосед, чей дом располагался как раз напротив дома тети Зины, и только в разговоре с Варварой позволяла себе называть его ласково Петрушей, а при всех других только Петрович или Петр Петрович. Ему, как «настоящему полковнику в отставке», были не чужды черты истинного