даже выбирать, Ключ пришел сам, возникнув перед глазами ярким образом. Мыслеобраз вошел в подсознание как клинок в ножны, лязгнув металлом. Пресс, решил я, еще сильнее стискивая зубы, и оторвал руки от окровавленного паха. Гигантский стальной Пресс.
Словно подстегиваемое отчаянием, структурирование началось с бешеной скоростью. Теперь я смог выпрямиться полностью, чувствуя, как тело превращается в металл. Сквозь заливавшую глаза кровь я видел неважно, но Бигмана разглядеть мог. Этого было вполне достаточно. Нужно было сделать так с самого начала – подойти к прыгуну и раздавить его, как вошь.
Ничего удивительного – он был озадачен моим видом, тем, что я сумел подняться, вместо того чтобы корчиться у его ног. Тем, что я стоял и собирался напасть, вместо того, чтобы выть от боли и просить о пощаде. Что ж, этим моментом можно было даже гордиться. Затем на лице прыгуна мелькнуло насмешливое удивление. Не знаю, что там ему показалось таким забавным, но, не завершив удара шестом, он швырнул его под ноги зрителям и шагнул ко мне, поднимая тяжелые кулаки.
Глупец! Вместе с шестом он отбросил свой шанс меня одолеть.
Но он этого еще не понимал. Не понял и тогда, когда я шагнул вперед и мои ладони легли ему на плечи. Пальцы, живущие уже своей собственной жизнью, проворно нащупали выпирающие под плащом ключицы и надавили на них. Ноги срослись с землей. Все с той же насмешливой улыбкой Бигман выбросил вперед кулак… Стальная подошва Пресса в сознании лязгнула и пошла вниз. Кулак прыгуна врезался мне в лицо, словно в стену. Удар был очень силен, но мышцы уже окаменели настолько, что я его не ощутил. А боль… Пресс не может чувствовать боль.
Бигман отдернул отбитую руку, глаза его изумленно расширились. Видно было, что кожа на костяшках пальцев у него содрана. Медленно, очень медленно, сквозь сковывающий мышцы мыслеобраз, я усмехнулся ему в лицо. Нас разделяло теперь только расстояние моих вытянутых рук; и я не собирался его изменять.
Он попытался стряхнуть мои руки движением своих плеч. Широкие, сильные плечи, с огромным запасом неизрасходованных сил… Я ощутил это движение, но он сам не шевельнулся. И тогда я надавил. Его ноги подогнулись. Бигман хрипло взревел, пытаясь выпрямиться, но лишь сильнее оседал к земле, борясь с многотонной давящей тяжестью на своих плечах.
Пресс работал.
Мой взгляд был неподвижен. Перед ним постепенно проплыла сверху вниз грудь Бигмана, затем шея с дергающимся кадыком, узкий подбородок, хищный крючковатый нос, глаза… Минуту назад он был значительно выше меня, но теперь я уравнял его рост со своим. Какое-то мгновение мы стояли лицом к лицу, и я уловил в его глазах понимание происходящего, только-только начавшее оформляться в его сознании, зарождающийся страх. Затем его лицо двинулось дальше, вниз.
Пресс работал.
Он попробовал уйти из-под моих рук рывком вниз, попытался согнуть ноги и вывалиться из сжимающих его тисков, рвануться в сторону и вверх, а затем опрокинуть меня назад. Ничего из этого ему не удалось. Он был под прессом. Через мои