и петуха в белом вине. Однако я подумал, что на сей раз вы пожелаете что-то другое…
Пусть Мазур и не был разведчиком, но кое-чего нахватался: конечно же, старается с самого начала легонько морально надавить, стервец, показать осведомленность: дескать, много я о вас знаю, сударь мой. Что подразумевает длительную слежку, конечно же. Нет уж, такими дешевыми приемчиками нас не смутить…
– Пожалуй, ризотто, – кивнул Мазур официанту. – И только. Я уже пообедал. Ризотто, рюмку «Мартеля» и «Эвиан».
И легким мановением головы отослал официанта. Ну, что же, это не ящериц жрать и не припахивающую уже малость жесткую верблюжатину, нужно пользоваться маленькими радостями жизни, коли дело позволяет…
– Вы не возражаете, если мы, прежде всего, обговорим парочку чисто технических вопросов? – все так же светски осведомился месье Юбер. – Вы, конечно же, пишите наш разговор?
Мазур (включивший крохотный магнитофончик в кармане, едва вошел в этот зал), неопределенно поиграл бровями.
– Не подумайте, что меня это удручает или противоречит моим замыслам, – непринужденно заверил месье Юбер. – Наоборот, не имею ничего против. Быть может, после нашей беседы вы сами сотрете запись, кто знает… В этом зальчике, я догадываюсь, уже присутствуют агенты тайной полиции? – он быстрым, цепким взглядом окинул невеликий зал. – Три столика были заняты уже после моего звонка к вам. Я не могу определить, кто именно за вами сейчас следит, да и не пытаюсь – все посетители выглядят безукоризненно. Хорошего агента вычислить трудно. Но они наверняка неподалеку от нас, не так ли? А ресторан, конечно же, под наблюдением? Я неплохо знаю полковника Мтангу – о, заочно – и прекрасно могу порой предвидеть его действия…
Мазур налил себе французской минералки и вновь неопределенно поиграл бровями, предпочитая больше слушать, чем говорить, благо времени у него имелось в избытке.
– Ну что же, я вполне допускаю, что вы можете и не знать агентов в лицо, – продолжал месье Юбер. – Сплошь и рядом так бывает. Но они, конечно, моментально вступят в игру, едва вы подадите какой-то совершенно невинный с виду знак… К чему я клоню? К тому, чтобы с самого начала отговорить вас от попыток схватить меня, надеть наручники, отвезти туда, где Мтанга столь искусно умеет убеждать… Вполне возможно, у вас, у него, либо у вас обоих такие замыслы были. Житейское дело, я понимаю. Однако в моем случае вы, сразу предупреждаю, столкнетесь с некоторыми трудностями. Не угодно ли ознакомиться?
Он подал Мазуру темно-бордовую книжечку размером побольше обычных удостоверений, с тисненым золотом замысловатым гербом, ему смутно вроде бы знакомым. Мазур ее раскрыл. Фотография, солидные печати, разборчивые подписи… По документу выходило, что никакой этот тип не Юбер, а Иоахим Ван Гут, второй секретарь здешнего посольства средних размеров африканской страны, расположенной через три державы отсюда к востоку. Дипломат, то бишь, лицо неприкосновенное. Правда, по всему свету вторые секретари сплошь и рядом выполняют особые функции,