меня грехи есть?
– В смысле? – не сдержалась я.
– Ну какие-нибудь ужасные вещи я делала в своей жизни?
– Ты знаешь, что такое грех?! – удивилась я. В нашем лексиконе такое слово не присутствовало, во всяком случае при общении с дочкой.
– Объяснили, – не по-детски вздохнула Дашка. – Вот я теперь и думаю, в чем каяться.
– Кому? – хором спросили мы.
– Какому-то святому отцу.
В очередной раз врезав мужу ногой под столом – на этот раз, чтоб он молчал – я принялась за детальный опрос.
– Дашка, давай сразу определимся. Откуда ты взяла «святого отца», и почему собралась каяться?
– Да это все просто: ко мне на большой перемене Зина приходила, сказала, что завтра каяться пойдем в грехах. Так есть у меня грехи?
– Нет у тебя грехов. Совсем нет, – уверенно сказала я. – Грехи есть у Зины, это ей придется каяться.
– Так что, не идти? – поинтересовалась дочь. – А в магазин?
– При чем тут магазин?
– Зина сказала, что потом мы пойдем в магазин покупать мне парик.
У мужа открылся рот. Но я сообразила, что это фокусы верующих евреев насчет того, что женские волосы может видеть только муж, поскольку шевелюра – самое большое богатство. Мой ангел-хранитель был к тому же полным дебилом: у нее в голове все перепуталось. Зину надо было не в еврейскую школу отдавать, а в коррекционную.
С Дашкой мы все вопросы решили по дороге домой, но что предпринять относительно диверсантки Шляпник – колесовать, четвертовать или пойти к ее родителям, – мы придумать не успели, так как телефонный звонок начал заливаться, когда мы открывали дверь. Муж взял трубку и я только слышала, как он хмыкал, а потом сказал: «Жду. Сейчас». Положив трубку на базу каким-то зловещим движением он посмотрел на меня такими глазами, что сразу стало ясно: катаклизмы еще не закончились.
– Ну? – выдохнула я.
– Уведи Дашку.
– Куда?
– Куда хочешь! – заорал муж.
А дочка, быстренько сориентировавшись, сказала:
– Я к Мишке на пятый этаж, – и выскочила за дверь.
Муж закурил и торжественно сообщил мне, что сейчас прилетит мой ангел-хранитель, чтобы рассказать, как я шляюсь с мужиками по гостиницам.
– У тебя есть ровно десять минут, чтоб признаться самой.
На волеизъявление мужа я не успела среагировать, потому что завизжал домофон. Пока подлючая Зина поднималась в лифте, мы открыли дверь в квартиру и заняли места на кухне, как в зрительном зале.
Увидев меня, Шляпник вспыхнула так, как будто к ней поднесли спичку, а я сказала:
– Вот сейчас ты и отчитаешься за то, как оберегаешь меня. Снимай крылья и проходи.
Слава богу, у мужа хватило ума и сил, чтобы сразу заткнуть ей рот по поводу моей нафантазированной измены.
– Допустим, я бы не знал, а зачем ты решила меня просветить? Чтобы мы развелись? Чтобы ребенок остался без отца?
Зина потупилась.
– Нет, я должна была помешать вашей жене поступать опрометчиво.