что принесут в клювике мамки?
А мамки наши приходили навеселе. И не всегда вдвоем, между прочим…
Тогда нас загоняли к кому-то в квартиру, и мы уже там сидим, злимся на то, что они сами без нас веселятся, жрут и пьют, наверное, там с мужиками. Их-то они угощали, точно, так мы считали. Но, как говорится и нам кое-что перепадало.
Бывало, пораньше поутру вскочит кто-то из нас первой и тянет за собой в ту квартиру, где они в этот раз гуляли. Сами должны понимать, что на голодный желудок долго не поспишь.
Осторожно дверь откроем и на цыпочках, на кухню. Там всегда на столе что-то можно было съестное перехватить. Хотя, как правило, только и видишь, окурки, да огрызки, стаканы и пустые бутылки. Но все равно, что-то перехватывали: то кусочек недоеденной колбаски, то хлеба.
Но так продолжалось до тех пор, пока не случился с нами конфуз.
КОНФУЗ
Пришли как-то раз, на кухне наводим порядок, своими лапками перебираем остатки, а в дверях смотрим, он стоит! Голый мужик! Совсем голый! И откуда он только взялся?
Я впервые таким их увидала. До этого все как-то не доводилось их голыми видеть. Хотя мы уже с Жекой пробовали подслушивать и даже подглядывать за тем, что у нас в доме происходило. Но то, что мы узнавали нас как-то, не задевало и не очень-то впечатляло, хотя забавно, конечно же было, видеть. При этом, примерно, все так происходило…
Вот мы тихонько пробрались на кухню, уж больно хотелось нам есть, и не спалось от этого. И пока тихонечко петрушим закуску вдруг слышим, как ее или моя начинает громко в комнате охать и ахать. Мы даже переглянулись.
Конечно же, мы понимали, чем они там занимались. А тут, можно сказать, случай представился все своими глазами увидеть. Жека мне.
– Я первая буду! – и толкает меня от двери.
А потом ко мне поворачивается и шепчет.
– Вот оно как, оказывается… Иди посмотри! Только тихо, не спугни…
В щелочку посмотрела, но увидела только его тощий и голый зад и то, как он им двигал, потом ноги в стороны у тетки, а потом уже они завалились, и я уже ничего больше не видела.
Потом дома с Жекой все обстоятельно обсуждаем.
И что и как у них при этом происходит. И врем друг дружке, конечно же, и наплетем такого бывало, чего было и быть не могло и уж того, что не могли даже видеть.
Но все равно, нам эти разговоры уже стали как сигарет затяжки.
Кстати, мы уже потихонечку стали стрелять их. Сначала окурки какие-то со стола таскали и пробовали затянуться. А потом кашляли, и голова кружилась, а потом уже вроде бы как втянулись.
Помимо еды, нам уже надо было таскать сигареты. И мы их таскали! Сначала окурки, а потом уже лезли в чужие штаны или одежду за ними. Поначалу, правда, только парочку сигарет из пачки, а потом уже стянули как-то и всю пачку.
Забрались на чердак и дымили, рассуждая о том, что мы уже повзрослели и нам, пожалуй, тоже надо начинать на свой хлеб такими же делами зарабатывать.
Теперь мы с Жекой