весь в крови, которая местами уже начала подсыхать и неприятно стягивать кожу, замёрзший, злой, злой на всех, на весь этот безумный мир, на пустыню, на беспамятство, на одиночество, на птах, на стаю которая недавно пыталась сожрать меня а я трусливо спрятался и только и мог что из под тишка наносить удар, за ударом, но больше всего я был зол на самого себя, потому что был слаб, не готов ко всему этому. И когда до меня оставалось метров пять пушистик остановился, склонил голову и я только сейчас заметил в его огромной пасти маленького детёныша. Только он отличался от своих сородичей тем что был слеп, на один глаз, а точнее его вовсе не было, там был только шрам. Выпустив из пасти этот нелепый комок, пушистик взглянул на меня, фыркнул, развернулся резким движением, от которого у меня чуть глаза не заблудились в пространстве, и умчал к своим, а когда поравнялся с ними, то и вся стая развернулась и помчалась вслед, видимо вожаку, скрывшись через мгновение вдали. Охренеть, улыбаясь от произошедшего и не веря, да и не понимая произошедшего, это все что мне пришло на ум, я расхохотался, от души радуясь что остался жив, а самое главное, поборол страх, который ещё недавно сковывал меня всего лишь своим присутствие. Ноги подкосились и я рухнул там где и стоял, меня начало клонить в сон, плевать на голод, холод, жажду, страхи, я устал, чертовски устал и хочу сейчас только одного, спать и уснул. Пробуждение было странным, я проснулся от того что кто то лижет мне руку, посмотрел кто это и воспоминания прошедших дней, а особенно вчерашний, и ими как лавиной смыло сон, подскочил как укушенный, начал оглядываться по сторонам, ругая себя за беспечность и безрассудство, а если бы вернулись, или не они, а кто ещё, а до этого как спал, прекратив разглядывать пустоту в дали, уселся и посмотрел на пушистика младшего, и не смог сдержать улыбки, а тот состроил страшную рожицу и завилял хвостом, хвост был лысый, длинный и в конце делал завиток по спирали. Порывшись в кармане ветровки достал два кусочка мяса, один дал пушистику, второй стал разжёвывать сам. Пушистик понюхав угощение, фыркнул и быстрым движение схватил его и скорее всего даже не пожевав проглотил и снова уставился на меня, состроив уже менее угрожающую рожицу. Пришлось доставать ещё пару последних кусков и делиться с кем, наверно товарищем, раз стая отдала его мне, ведь отдала же, спросил я вслух пушистика, на что тот только фыркнул, типа говоря, не, я сам ушёл, и в два резких движения смолотил оба куска мяса. Ну и ладно, видимо такие уж обычаи у них в стае и не мне их оспаривать. Посидев ещё минут десять, пожевав травы, от которой пушистик как оказалось, тоже не отказался, чему я был удивлен и рад. Встал и пошел приводить себя в порядок. Раздевшись как обычно, заполоскал всю свою одежду и даже сапоги. Кое как отмыв, если это можно назвать мытьём, одежду, повесил на наполовину разрушенный колодец. Вот кто мне ущерб восстановит, посмотрел на пушистика, тот лишь фыркнул и улёгся спать. Ну и ладно, сам дак сам. Сорвал травинку и начал жевать, посматривая по сторонам в поисках пернатых,
