привязанности к старшей сестре уже не котировались, я училась адаптироваться к этим изменениям. Однако я не желала ни дня прожить, не сказав ему, как сильно его люблю. Пока росла я сама, у меня такого не было, и я собиралась сделать все, чтобы у Коула – было. Какой бы сентиментальной он меня ни считал.
– Я люблю тебя, малыш. Увидимся завтра.
Я отключилась, пока он не успел снова фыркнуть, и, повернувшись, чуть не ахнула от неожиданности.
Передо мной стоял Кэм и во все глаза смотрел на меня, вытаскивая Беккин телефон из ее пальто, висящего на вешалке. Его взгляд вновь обежал мою фигуру и уткнулся в пол. Потом Кэм сказал:
– Тебе необязательно спрашивать про работу для меня.
Я прищурилась на него, а волоски у меня на шее встали дыбом. Что такое с этим парнем? Почему я на него так реагирую? Как будто мне не до лампочки, что он обо мне думает.
– Но тебе же нужна работа?
Эти его темно-синие глаза снова встретились с моими. Я увидела, как сжались его челюсти и напряглись бицепсы, когда он скрестил руки на груди.
По моим ощущениям, под футболкой Кэм состоял из одних только мышц.
Он не ответил, но его тело говорило так, что слова мне и не понадобились.
– Тогда я спрошу.
Без единого выражения благодарности – даже не кивнув – Кэм отвернулся, и я ощутила, как напряжение стало потихоньку отпускать. Но затем, когда он остановился и медленно повернулся обратно, снова стало прибывать, будто перекрыли отток.
Хотя губы у Кэма были не особенно полные, верхняя отличалась мягким выразительным изгибом, создающим этакую вечную сексапильную полуулыбочку. Однако всякий раз, как он обращался ко мне, эта выразительность куда-то девалась и его губы сжимались в тонкую линию.
– Малкольм – хороший человек.
Мой пульс зачастил: по накопившемуся опыту того, как люди меня воспринимают, я сразу поняла, куда он клонит. Мне совершенно не хотелось, чтобы разговор с этим парнем принимал подобный оборот.
– Да, он такой.
– Он знает, что ты встречаешься с кем-то за его спиной?
Вот тебе и раз… Такого я не ожидала. Я вдруг обнаружила, что так же, как он, скрестила руки на груди.
– Извини?
Кэмерон усмехнулся, обежав взглядом мою фигуру с головы до ног раз в пятнадцатый. Я отметила вспышку интереса, которую он не сумел полностью скрыть, но поняла, что его отвращение ко мне пересилило всякую мужскую реакцию на мое тело. Его взгляд, встретившийся с моим, был жестким.
– Слушай, я отлично знаю таких, как ты. Я вырос, видя, как роскошные телочки прямо-таки парадом проходили через жизнь моего дяди. Они хватали что могли, а потом крутили шашни за его спиной. Он этого не заслуживал, и Малкольм тоже не заслужил такую пустоголовую Хочу-Быть-Женой-Футболиста, которая считает допустимым набирать эсэмэски во время разговора, когда ее парень стоит на другом конце комнаты, планировать встретиться завтра с другим мужчиной и не понимает, что все это является полным моральным и эмоциональным банкротством.
Внутри у меня все сжалось от такого неожиданного и неоправданного афронта, и я изо