про следака́ этого, Богданова! Видишь тут какое дело. Ну, ты сам посуди: массовый голод послевоенных лет, в ряде районов все еще недоедают, катастрофическая нехватка продовольствия, а тут не просто бандитский налет на какую-нибудь продовольственную базу, а проникновение в воинскую часть! Это же ЧП районного масштаба! Часовому голову проломили плюс ко всему два трупа! Прокуратура, будь она неладна, тут же подключилась, возбудила уголовные дела и взяла все под свой контроль, как будто мы без них не справимся. Прислали теперь этого следователя…
– Так это он мямлил?
– Он! А кто же еще? А он мальчишка совсем. Хорошо хоть прокурорские разрешили по старинке подключиться нашим. – Антипов снова сник, схватился за пустую бутылку и выругался. – Ладно. Хватит вокруг да около! Просьба у меня к тебе, Ефимыч! Личная просьба!
Корнев снова вскочил и отчеканил:
– Что нужно сделать, товарищ генерал?
– Сейчас я для тебя Петр Дмитриевич, – поправил Антипов, – да расслабься ты, не вставай.
– Все понял! Слушаю вас, Петр Дмитриевич!
Корнев сел. Генерал нагнулся вперед и вдруг как-то весь сжался, точно еж:
– Есть у меня личный интерес в этом деле. Вот оно как. Дело это ко мне на стол попало, изучил, посмотрел я и не поверил своим глазам. Один из убитых, про которых ты говорил, – это Васька! Васька Малашин! Я его по фотографии узнал. Поначалу сомневался, а потом даже сам в морг съездил, на труп посмотрел. Я как его мертвого увидел, все мои сомнения исчезли.
Генерал потер глаза, прокашлялся и тяжело вздохнул.
– Простите, а кто такой этот Васька? – уточнил Корнев.
– Васька Малашин? Да пацаненок один – сосед наш. Мы с его родителями до войны в одном дворе жили. Куда родители Васькины делись, я не знаю, но знаю, что с Егоркой моим они лучшие друзья были. Потом вместе в школу милиции пошли, потом в одном и том же райотделе служили и пропали в один и тот же день в сорок первом.
– Егор – это, если я вас правильно понял, ваш сын?
– Правильно ты понял!
В этот момент в кабинет вбежал водитель Антипова и выставил на стол две бутылки коньяка, положил лимон, пару яблок, кольцо «Краковской» колбасы. И исчез.
– Ну Санек… ну молодчина! – обрадовался Антипов и поманил Корнева: – А ну, налетай!
Только сейчас начальник милиции почувствовал новый приступ и вспомнил про свою злосчастную язву. А чего он и вправду теряется?
Степан Ефимович подошел к столу, порезал лимон и колбасу, махнул полстакана принесенного генеральским водителем коньяка. Лимон он предусмотрительно отодвинул в сторону и набросился на «Краковскую».
Еда, точно бальзам, обогрела его ноющее нутро. Корнев почувствовал, как боль в животе постепенно утихает. От удовольствия он даже закрыл глаза.
– Ну вот, совсем другое дело, Ефимыч! – усмехнулся Антипов. – Так что? Возьмешься мне помочь?
– Как я должен вам помочь? Если я правильно понял, ваш сын пропал в сорок первом при исполнении…
– Они с Васькой Малашиным