библиотекаря колледжа, не могло не вызывать у учащихся громоподобный хохот. Ураганом врываясь в класс, Хоуп, точно клоун в цирке, балансировал десятками книг, которые неизменно нес в обеих руках и то и дело ронял. Особой ловкостью он и правда не отличался, зато виртуозно владел искусством перевода латинских и греческих авторов на английский и обратно – это благодаря ему Вудхаус выучился с легкостью, почти как по-английски, писать на древних языках, что, впрочем, в жизни ему пригодится не слишком.
Директор Далиджа Артур Герман Гилкс («один из величайших директоров всех времен и народов», – отзывался о нем Вудхаус) был, во всяком случае внешне, антиподом низкорослого, нескладного Хоупа: двухметрового роста, косая сажень в плечах, густая, до пояса, белоснежная окладистая борода. Признанный школьный авторитет, Гилкс неустанно и бескомпромиссно боролся за чистоту английского языка, искоренял богохульство и как-то заявил одному ученику, что предпочитает «увидеть его в гробу, чем услышать из его уст хоть одно бранное слово». Изъяснялся Артур Гилкс высокопарно (и учил высокопарно изъясняться своих воспитанников), что Вудхаус высмеет в своем «венце творения» – образе интеллектуала-дворецкого Дживса. Мальчикам, с которых Гилкс строго спрашивал, он внушал страх и его производную – уважение. Английскую литературу директор знал досконально, мог страницами цитировать по памяти «Sartor Resartus» Карлейля. Читал классику вслух – увлеченно, размахивая руками и при этом зорко поглядывая, не задремал ли кто из его паствы…
Но самое, пожалуй, большое значение в творческой жизни Вудхауса имел его классный руководитель Уильям Бич Томас. Совмещая преподавание в Далидже с журналистикой, Томас печатался в «Globe», крупнейшей лондонской вечерней газете тех лет, для которой много позже, во время Первой мировой войны, он будет писать военные корреспонденции с фронта, за что удостоится рыцарского звания. В 1903 году, когда Далидж и для Томаса, и для Плама был уже вчерашним днем, он приохотил своего бывшего ученика к работе в газете, к регулярному литературному труду.
Впрочем, кое-какой литературный опыт у Вудхауса имелся уже и в Далидже. Правда, главным образом не в прозе, а в поэзии. В феврале 1899-го он сочиняет оду «На строительство нового поля для регби», а спустя полгода, незадолго до окончания колледжа, – комические стишки в духе своего любимца, поэта-либреттиста Гилберта, под названием «О чисто гипотетических лицах», в которых ратует за вступление в школьный клуб «Аллейн» – какая закрытая английская школа без клуба! Обойдется вступление подписчику, убеждает Вудхаус в своем поэтическом пиаре, всего в каких-то 5 шиллингов в год – не разорительно:
Неужто пять шиллингов много? –
Поплачь от души и посетуй.
Напиши: «Разорен». Написал?
А теперь отнеси в газету.
Духоподъемный, хотя и не слишком складный стишок, напечатанный в газете «Аллейнианец», литературном органе клуба, имел успех, равно как уже упоминавшиеся отчеты в прессе о футбольных матчах местной