на наружном освещении здешние коммунальщики явно экономили. Свежевырытая траншея с трубами центрального отопления, которые, как водится, с началом отопительного сезона приказали долго жить, выглядела даже жутковато. Да еще и ветер с подвывом налетел, как по законам жанра…
Нужная квартира согласно облезлому шильдику у парадной двери находилась на последнем этаже. Без лифта, разумеется, а впридачу ко всему на лестнице тьма была кромешная. Неприятная такая лестница, подарок отморозкам, вздумавшим, к примеру, растрясти врача на предмет наркотиков. Или же еще какое окаянство над доктором, а паче докторицей во мраке учинить. Всякое с коллегами случалось, и пускай лично Яну Бог пока что миловал, всё равно – неприятная ей лестница попалась. Ладно бы водитель в машине страховал…
(Экономьте электроэнергию! Помните, каждая непогашенная лампочка – лишний рубль в карман Чубайсу!)
Яна приготовила фонарик. Прежде чем войти, она внутренне вся подобралась и внутренне же вслушалась (фраза неказистая, но по сути – верно). Пусто, только тишина – ничего, кроме тишины, Яна не услышала. Тать в нощи, затаившись, может замереть и задержать дыхание, но ауру под капюшон не спрячешь, а ее Яна бы учуяла. Развитая способность на уровне ощущения определять наличие опасности стоила в подобной ситуации всех остальных навыков, благоприобретенных за годы занятий карате. Не такая уж и редкая способность, кстати говоря, тут ниндзя быть не надо, достаточно на «неотложке» потренироваться.
Интуиция ее не подвела, в подъезде никого не оказалось. В квартире, как выяснилось, тоже. Глупость разрешилась глупостью – дверь Яне не открыли. Если верить той же интуиции, никто внутри не прятался, чувствовалось – за дверью пустота. Никого и ничего – то есть ничего особо удивительного, опять-таки обычный ложный вызов. Что поделаешь, случается порой много в этой жизни извращенцев. Вон где-то с год назад на соседней «неотложке» какие-то уроды всем машинам просто так порезали колеса – и тоже…
Короче, ничего. Потрезвонив несколько минут, больше для проформы, Яна плюнула и, прихрамывая на обе потертые конечности, потащилась вниз. Не поленилась, немного отошла, убедилась, что окна этой чертовой квартиры не освещены, еще раз смачно плюнула – и с чистой совестью убралась восвояси.
Глупость разрешилась глупостью и в таком же духе завершилась. К отделению она подъехала одновременно с Калугиным. Яна любопытства ради засекла – разминулись они всего на четверть часа. Знала бы – могла бы и не ездить… впрочем, в любом случае она могла не ездить.
– Управился?
– А то! А чего ты без меня катаешься? – ревниво спросил ее Калугин.
– Алиса… – развела руками Яна; объясняться долго не пришлось – характерец старшей медсестры был хорошо известен даже шоферюгам.
– Вот ведь… баба, слово нехорошее! – прочувствованно сказанул Калугин. – Да начхала бы ты, Янка, на нее, а потом сама бы Рудасу рапорт накатала… Вызов-то хоть как? – поинтересовался он.
– А никак: