совсем маленькими! – снова восклицаю я, пытаясь стереть неблаговидную картинку из воображения Лукаса. – Мы с Гаретом выросли вместе. Он мне как брат.
Лукас молча улыбается, наслаждаясь моей беспомощностью.
– Что ещё рассказала вам Фэллон? – со вздохом сдаюсь я.
– Что вы никогда ни с кем не целовались.
От стыда мне хочется провалиться сквозь землю.
– И зачем только я ей призналась… Наверное, она проболталась всей Гарднерии!
– Этот порок легко исправить, – сообщает Лукас, выжидательно глядя мне в глаза.
– Как это?
Отступив на шаг, Лукас протягивает мне руку.
– Пошли, – с улыбкой говорит он.
На другом конце зала я вижу тётю Вивиан, а рядом с ней Фэллон со сверкающими от ярости глазами.
Я вкладываю руку в ладонь Лукаса, и, ловко лавируя среди гостей, он выводит меня из бального зала.
Мы проходим мимо Пейдж, и я успеваю заметить, как её брови практически взлетают к её вискам и невольно открывается рот, но слышу лишь непонятный писк. Знаю: посягать на жениха Фэллон непростительно, но таких приключений у меня ещё не было.
Спотыкаясь, я изо всех сил стараюсь не отставать от Лукаса. Он уверенно ведёт меня через холл, за лестницу и по каким-то коридорам. По дороге я мельком замечаю великолепное убранство парадных комнат: хрустальные люстры, портрет моей бабушки, пейзажи, на которых изображены Верпасийские горы и Волтийское море.
Внезапно мы сворачиваем в боковые комнаты – и обстановка меняется: теперь мы ступаем по толстым тёмно-бордовым коврам малинового оттенка, окутанных мягким янтарным светом настенных ламп. В коридоре ни души, звуки праздника сюда едва доносятся. Лукас ведёт меня всё дальше, но уже медленнее, потом мы сворачиваем за угол и останавливаемся в тупике.
Он поворачивается ко мне с уже знакомой улыбкой. Отступив на шаг, я упираюсь спиной в стену, не выпуская из виду эбеновую волшебную палочку на поясе моего спутника.
Лукас упирается одной рукой в стену, а другой нежно убирает мне за ухо выбившийся локон.
Я едва перевожу дыхание, даже не пытаясь усмирить беспорядочные удары сердца.
– Ну вот, – вкрадчиво начинает Лукас, – говоришь, никто тебя не целовал?
Я открываю было рот, чтобы объясниться. Сказать, что понятия не имею, как целоваться, и что наверняка я целуюсь отвратительно, но, не дожидаясь объяснений, Лукас приподнимает мой подбородок, склоняется ещё ниже и нежно прижимается своими губами к моим… и все мои сомнения мгновенно растворяются в воздухе, как облачко.
Ещё некоторое время губы Лукаса не расстаются с моими, а потом он, оторвавшись на мгновение, шепчет мне на ухо:
– Вот и всё. Это и был поцелуй.
Я смотрю на него в непонятном оцепенении. Айслин ошиблась… всё не так.
Нерешительно подняв руки, я кладу ладони на плечи Лукаса и чувствую тепло его тела сквозь шёлк мундира.
– Какая ты красивая, – восхищённо выдыхает он, склоняясь для нового поцелуя.
На этот раз его губы более настойчивы, а меня постепенно охватывает незнакомое, очень приятное ощущение. Я как будто плыву, всё глубже и глубже погружаясь