о нем, над головой что-то ухнуло, потом заплакал ребенок и кто-то быстро прошел. Она прислушалась, глядя на потолок, но уже все стихло.
Снова посмотрела на монитор. Первая строка, которую она увидела, вызвала интерес. Это было объявление о приеме на работу режиссера по монтажу:
«Срочно требуется режиссер монтажа на сериал «Аромат алой розы» (мелодрама, история любви, 80-е годы). Монтаж простой, киношный, ничего клипового, никаких модных фишек и штучек. Единственный возможный переход между планами – склейка. На общем плане вошли герои, сели на стулья, беседуют. Он сказал, она ответила, и так постоянно. Почаще брать крупные планы, никаких общих, типа улица или дом. Вся соль – в актерской игре. Никаких погонь, перестрелок, драк и убийств».
Дайнека снова посмотрела на потолок.
– А здесь вы не правы… Одна смерть все же была.
Она встала, прошла к дивану и легла, натянув на себя плед. Закрыла глаза и стала перебирать в уме воспоминания, факты и то, о чем ей рассказали. Все, что касается убийства.
Лидия Полежаева умерла в два или в три часа ночи, как раз в это время по квартире Тихонова кто-то ходил. Дайнека еще подумала, что ночью тоже снимают. Потом оттуда вышел тот, кого она видела на лестничной площадке в глазок. Он ушел, а мертвая Полежаева осталась лежать в гримерке с дистанционным электрошокером, от которого тянулись тонкие проводки. Она стреляла и, может быть, попала в убийцу.
«Нет, – решила Дайнека. – Он точно не из съемочной группы. С какой стати актриса бы стала стрелять в знакомого человека».
Она встала и пошла к монитору. Набрала на клавиатуре фамилию «Полежаева». Среди результатов выбрала статью Википедии и, когда открыла страницу, увидела, что рядом с датой рождения Лидии Полежаевой уже стоит дата ее смерти. Вот так… Позавчера был человек, сегодня его нет. И весь мир об этом уже знает.
Заглянула в раздел «Семейное положение»:
«Замужем, воспитывает двоих детей».
Эх, если бы вернуться в ту ночь, она бы постаралась все разглядеть. В крайнем случае, побежала бы за убийцей, ведь он наверняка уехал в машине. Номер бы записала.
Дайнека посмотрела в окно, скользнула взглядом по противоположному фасаду дома-колодца. На балконе четвертого этажа в кресле-каталке сидела давешняя старуха, только теперь она была закутана в одеяло.
Видно, сильно похолодало.
Через двор со стороны арки двое рабочих несли ламповый телевизор. Еще один тащил торшер, прикрученный к тумбочке. Торшер был похож на тюльпан. Дайнека вспомнила, что пообещала Сергею узнать насчет радиолы. Она вышла на лестничную площадку и позвонила в соседнюю дверь. На этот раз Эльза Тимофеевна открыла.
– Здравствуйте, у вас есть радиола?
В отличие от Дайнеки, старуха сразу поняла, о чем идет речь.
– Конечно, есть, ты же сама ее видела в моей комнате.
– Старый ящик на ножках?
– Не ящик, а прекрасная радиола «Ригонда».
– Ко мне приходили из съемочной группы, им как раз такая нужна в качестве реквизита.
– Моя «Ригонда» в полном порядке. Если захотят, могут даже послушать.
– Значит, дадите