что ваш дедушка, Иван Константинович Михайлов, был офицером царской армии и сражался против революции под предводительством Колчака? – Он опять замолчал и забарабанил пальцами по столу. – В 1919 году он бежал во Францию. Как мы знаем, к нему ваша бабушка и ездила. А ваш отец, Михайлов Владимир Иванович, родился в 1926 году в городе … – тут он запнулся и посмотрел в бумажку – в Рамб… в Рамбуйе.
Иван Андреевич сделал передышку и внимательно посмотрел на Аллочку так, словно это она совершила преступление и была причастна к рождению отца за границей.
Потом, прокашлявшись, он мягко улыбнулся:
– Вы, наверное, не знали, но дед ваш был известным антисоветчиком и дожил до 1959 года в Париже, а не умер от тяжелой болезни в 1927 году, после чего ваша бабушка вернулась на Родину, как указано в ваших анкетах. И что вы мне на это ответите?
Он отвернулся лицом к окну. В кабинете воцарилась мертвая тишина. Лишь издалека доносились звуки мелодии из «Золотого петушка» Римского-Корсакова. В театре шла репетиция.
Пораженная Алла молчала. Она ничего не знала об этом. «Откуда им это известно?» Близкая к истерике, Аллочка не знала, как себя вести дальше. Ей было понятно, что с таким пятном в биографии заграница не светит!
Но все же, собравшись с духом, она тихо выдохнула:
– Я ничего не знала об этом, и в моей семье никогда не говорили про деда. А отец умер пять лет назад от инфаркта.
Да, оказывается, она еще много чего не знала. И вот теперь ее просветили, что отец сидел в лагере для политических, в зоне для детей «врагов народа» и вышел оттуда после войны, когда ему было всего двадцать лет. Бедный папа! Жалость к отцу пронзила ее. Да и откуда ей все это было знать, ведь родилась Аллочка позже всех этих трагических событий, и дома эти факты от нее скрывали.
Алла опустила голову, стараясь не смотреть в это ужасное лицо с доброй улыбкой, которое внушало ей животный страх. Ей хотелось одного – убежать отсюда, чтобы не видеть, не слышать этого человека.
Иван Андреевич встал из-за стола. На его удовлетворенном лице словно было написано: «Да, с этой испуганной пигалицей можно работать. Вон, в штаны наложила от страха за деда, которого в глаза не видела, эхе-хе, дурочка…»
Он подошел к креслу, где ни жива ни мертва сидела Аллочка, и положил ей руку на плечо. Алла нервно вздрогнула.
– Ну, дорогуша, что вы так испугались? – Он опять мягко улыбнулся – Мы знаем, что вы к этому не имеете никакого отношения!
Аллочка нерешительно взглянула ему в глаза – в голове блеснула молнией надежда – ну, вот, они понимают, что я тут ни при чем…
– Вы считаете, что я могу рассчитывать на выезд с театром за границу?
– Ну, конечно, Алла Владимировна, не будет никаких проблем.
– Правда? Спасибо!
Аллочка, все еще не веря в свое счастье, привстала в кресле и тут же упала обратно, когда услышала:
– Правда, правда, но только с одним небольшим условием с вашей стороны…
10
Август