в самостоятельную государственную структуру и отделении их от прокуратуры. Новые структуры, новые должности, новые звания. Осведомленные люди намекали Дорофееву о том, что Смирнов станет как минимум первым заместителем Председателя Следственного комитета. А тут перед ним сидела его любимая сотрудница. «Да и только ли сотрудница? – думал Дорофеев. – Работать с такой женщиной рядом и оставаться только сотрудником! Ну да ладно, не мое это дело».
– Максим Петрович, чтобы не тратить ваше время, я подготовила коротенькую записочку. – «О боже, что я несу – почему записочку, – думала про себя Анна, – совсем расслабилась, надо подсобраться».
– Большое спасибо, – сказал Дорофеев, – я сейчас ознакомлюсь.
Читал он быстро и хватко. Закончив это занятие, Максим Петрович изрек:
– Все понял. Конечно, ваши предложения принимаются безоговорочно. Завтра все сделаем. А сегодня я накручу наших милиционеров. Скажу прямо, виноваты. Но сейчас просто беда какая-то. Старики и старухи пропадают. Продолжительность жизни немножко подняли, а достойного ухода нет. Медицинская геронтология отстала.
– Но здесь-то дело не в этом, – улыбнулась Анна. – Эмма Марковна Розенфельд – сама в прошлом прекрасный врач, мать известного нейрохирурга. Уход за ней был хороший. Здесь какая-то более сложная комбинация семейных и, я опасаюсь, уголовных мотивов.
– Да, весьма возможно. Только все это за уровнем понимания наших милиционеров. Но прошерстить дома престарелых, больницы и морги они были обязаны. Посмотрю, что было сделано.
– Максим Петрович, – Анна взяла инициативу в свои руки, – Смирнов сказал вам, наверное, что планируется изъятие дела у вас и объединение его с другим делом, касающимся исчезновения Владимира Розенфельда. Это младший сын Эммы Розенфельд. Так что без обид.
– Какие тут могут быть обиды? – повысил голос Максим Петрович. – Когда такая знаменитость, краса и гордость следственных органов, как вы, беретесь за дело, для нас это честь.
– Но вы же представляете не Царево-Кокшайск, а Санкт-Петербург, – галантно парировала Анна, которая уже уловила нужный тон общения с молодым и перспективным Дорофеевым и чувствовала себя хозяйкой положения.
– Если официальная часть закончена, – сказал Максим Петрович, – предлагаю выпить по чашке чая или кофе со мной и моими коллегами.
Анна поняла, что отказать нельзя:
– С удовольствием, – схитрила гостья из Москвы.
Они прошли в небольшой «спецбуфет», где Анна добросовестно просидела полчаса в компании мужчин, удивив всех отличным аппетитом. Захарьина выпила две большие чашки ароматного кофе и чуть ли не в одиночку освоила огромное блюдо с пирожками.
Когда Дорофеев провожал Захарьину до машины Бориса Николаевича, он не удержался и сказал ей.
– Если будет такая возможность, скажите между прочим Смирнову, что мы делаем все возможное по вашему делу. Нет, – поправился