В его речи также улавливались грубые нотки и наплевательство на чужие чувства, но он был откровенен с ним. И именно за это он его и любил. Именно эта кисловатость ему была по вкусу.
Их отношения не такие как у всех остальных. Они не просто лучшие друзья, они нечто большее. Что-то такое, чему еще слово не придумали. Не будет как у всех. Слишком уж хорошо они друг друга знали, слишком нужны друг другу. Без этой кисловатости он больше жизни своей не представлял. И он точно знал, что и Дэн чувствует себя так же. С какой-то неведомой целью он загородился от него своей горькой коркой и не подпускает. Причину он обязательно выяснит. Когда-нибудь. А сейчас их отношения продолжаются, кто бы что ни говорил.
Звонок в дверь был долгий, натужный. Будто кнопку заклинило. Он открыл дверь. На пороге стоял Дэннис. Бледный, изможденный. Глаза впали глубоко в череп, под ними зияли мешки. Его чуть потряхивало, видимо, от холода. Но это все мелочи по сравнению с взглядом. Он был настолько пустой и отрешенный, что Дэн сам на себя похож не был. Множество раз Новак видел его в похожем состоянии. Когда его мать уходила в длительные периоды загула, он выглядел похожим образом. Но сейчас все явно было куда хуже обычного.
Он отворил дверь, но никто не сказал приветствия. Пару секунд они смотрели друг на друга.
– Саша, кто там? – спросила его мать. С того инцидента она пришла в себя. Или, по крайней мере, так утверждала сама.
– Можно Дэннис у нас ночевать останется?
– Конечно! – воскликнула она, не выходя из комнаты, так как зашивала свою юбку. Она всегда любила, когда Дэн к ним заглядывал. И дело было не в том, что ей нравился сам Дэннис. Это как раз было наоборот, но она была рада, что у сына есть друг, каким бы он ни был. Слишком уж сильно она боялась в детстве, что у него никогда не будет друзей из-за болезни. – Он, наверно, голодный. Я сейчас выйду, положу.
– Не напрягайтесь, – это уже сказал Дэн. – Мы сами прекрасно справимся.
– Хорошо. Мальчики, только сильно не засиживайтесь. Поздно уже, а вам в школу завтра.
– Ма-ам, – протянул Новак. – Мы же уже не маленькие. Третий десяток пошел. Сами знаем.
– Не мамкай мне тут. Именно сейчас за вами нужно глаз да глаз. Гормоны, вседозволенность и отсутствие мозгов. Сейчас все хуже, чем когда вам было по десять.
Новак закатил глаза, но по-доброму. Так мог только он. Был у них дома какой-то едва уловимый уют. У Дэна дома такого никогда не было. Как зашел, у него сразу в душе потеплело. По-хозяйски он разделся, открыл шкаф, повесил куртку, разулся, прошел на кухню. Конечно, в гостях он не впервой. На кухне он поставил чайник, достал кружку из шкафчика, взглянул на Новака, прошедшего за ним на кухню следом, достал вторую кружку.
– Как обычно? – тихо спросил Дэн.
– Да.
Ему он налил его любимый зеленый чай с имбирем и лимоном, себе чашку крепкого кофе. От резких запахов имбиря, лимона и молотого кофе, смешавшихся в единый одурманивающий букет, щипало в носу. Кружки звякнули, когда