раз просила их подрезать. Девочка выливала на себя кучу косметических средств для выпрямления, но они не особо помогали.
Личико слишком бледное. Матери Даниэлы бледность шла, добавляя аристократичности, а вот девочку совсем не красила. Я отметила тёмный цвет волос Дани, с оттенком синевы. Прежняя я точно удивилась бы от такого, но, сейчас, в этом мире… Это вроде нормы? Нет, не то чтобы у каждого встречного волосы нереальных оттенков, но и не редкость. Потому что… Потому что… Ответ крутится на языке, но я ловлю лишь головную боль. Да чтоб тебя!
Ладно, продолжим. На щеках россыпь едва различимых веснушек. Их девочка также ненавидит, я это однозначно чувствую. Недавно ее лицо начало покрываться подростковыми прыщиками, что лишь добавило в копилку комплексов.
Единственная реально привлекательная черта – глаза. У Даниэлы они миндалевидные, насыщенного ядовито – зеленого цвета. Да уж, а ведь это реально красиво… Правда, смотрится ненатурально, но для реалий этого мира, вроде как, также существует объяснение.
Которое мой мозг изящно скрывает.
Ладно, бес с ним. Покрутившись перед зеркалом, я сдержанно вздохнула со свистом. Не удивительно, что мне так не нравится Вероника. Та была, прямо скажем, очень хорошенькой. Ее внешние идеальные данные точно хлестали по самолюбию Дани. А тут ещё и очевидное: мое новое тело склонно к полноте. В тринадцать лет это не так заметно, но… У неё уже полноватые ноги, дряблый животик, толстоватые руки и щёчки. Ещё немного – и появится намёк на второй подбородок.
Ой, дерьмо…
Я была раздражена. Меня это, на самом деле, задевает. Я мало что помню о той, другой личности. Быть может и не была красоткой в прошлой жизни, но я всегда следила за собой. Меня житейски раздражали те, которые постоянно ноют, не меняя никак ситуацию в свою пользу. Что ж, я поработаю с этим телом, чтобы в будущем не стать жирной коровой.
А пока… Я скосила взгляд на служанку, которая с ехидной мордашкой прибиралась (или делала вид?). Я приблизилась к ней, скорчив невинную мину:
– Мия-я… Мия, а почему с Вероникой все так носятся? Что-то случилось?
Может, с нею и не носились, я просто так это сказала. Если мама просит ограничить и без того минимальное общение с Золушкой, значит, что-то реально произошло. Так что, попробуем надавить…
Мия испуганно вжала голову в плечи и начала лепетать оправдания. Ага, конечно, так и поверю, будто ничего не случилось. Ты просто не хочешь мне говорить, потому что капризную Дани слуги не любят. Ну, хорошо, договоримся по-другому…
Я подошла к шкатулке и вытащила серебряную монетку, спрятав ее в рукав. Потом вернулась к Мие.
– Знаешь, я хочу с тобой дружить. А подруги друг другу рассказывают всякое … Сплетни, например? Вот в знак нашей дружбы, подарок, – я мило улыбнулась, показывая монетку Мие.
Не самая большая сумма, насколько я могу судить, на серебряник в этом мире можно было заказать небольшой обед в таверне. Но и этого должно хватить служанке. Та воровато оглянулась и осторожно взяла монету, словно