я в панике сдерживал себя, стараясь не сорваться и с дикими воплями не рвануть прочь – были сильные сомнения, что в темноте и среди трупов, я смогу хоть как-то удивить ее в беге – опасная гостья приближалась.
В ее движениях появилась мягкая охотничья вкрадчивость и легкость. Сейчас, когда она плавно стелилась над полом, тварь выглядела куда опаснее, чем даже с тесаком, который оставила там же возле отрезанной ноги.
Второй штабель из трупов, частью которого я был, неизвестные рационализаторы уложили плотно к стене, именно поэтому людоедка смогла подобраться ко мне пусть немного под углом, но все же со стороны ног. Я все еще не знал, что стану делать, когда мы сблизимся, но неожиданно наполнился решимостью драться…
Теперь уже не оставалось вообще никаких сомнений, что в куче мертвых тел, тварь манило именно мое. Я так понимаю, единственное живое в этом подвале, кроме ее собственного, а значит пахнуть я и в самом деле должен был иначе, чем соседи.
Когда людоедка попыталась взобраться на трупы, она несколько раз оступилась, отвлеклась, и ее жутка морда оказалась прямо над моим пахом. Это стало последней каплей.
Не до конца соображая, что делаю я, неожиданно даже для самого себя, запустил ей руки в колтун на голове, ухватился, и изо всех своих перепуганных сил, со всей нервной мочи дернул ее голову на себя. Одновременно навстречу мерзкой морде рвануло и мое колено. Столкновение состоялась почти в то же самое мгновение и не обошлась без травм.
Удар сломал людоедке челюсть, а боль, на мгновение, просто ошеломила ее.
Не в силах сопротивляться, она испуганно взвизгнула, дернулась и, все эти «спортивные игры» не могли не потревожить кучу, на которой происходили.
Тело подо мной сдвинулось, и мы оба на мгновение потеряли опору. Как бы это ни было неожиданно, но даже инстинктивно – выпустить голову людоедки я решился только одной – правой рукой. Левая продолжала удерживать старуху в клинче. Больше никаких «трупотрясений» не случилось, и тут моя правая рука нащупала под собой тот самый обломок.
Он лег в ладонь, как влитой. И уже в следующее мгновение я со всех своих сил всадил его растерянной людоедке куда-то под челюсть. С совершенно неожиданной легкостью острая почти полуметровая кость утонула в ней, как в болоте, фактически не встретив сопротивления. Тело вздрогнуло и, больше не издав ни звука, бессильно рухнуло на меня.
– Су-у-ука, жрать она меня собралась…
Если Судьба изначально не собиралась устроить тебе какую-то особенно неприятную жизнь, то настоящей ненависти парня из провинции могут научить только в армии или чуть позже – уже в его собственной семье. И жены справляются с этой ролью даже лучше дембелей.
Уж так вышло, меня и армейская чаша миновала, и с женой получилось, как в расхожем анекдоте про мужика, который сунул руку в террариум третьего курса нашего местного колледжа, но вытащил не очередную деревенскую гадюку, а вполне себе приличного «сельского ужа».
В общем, настоящее умение кого-то искренне ненавидеть,