был в ванной, я написал на стене фразу, которая была на местах прошлых убийств, про это балаболили все наши знакомые. А когда батя пришел, то сказал улыбнувшись:
– Так будет с каждым грешником. Артем, ты молодец, именно эти слова оставляют сектанты, только они наверно писали «грешникОм», а не «грешникАм».
– Прости, бать, – сказал я и мне стало стыдно, а потом, зачеркнув «а», написал сверху «о».
– Ничего, сынок, – сказал батя и похлопал меня по плечу рукой, запачканной не отмывающейся кровью.
– Думаешь, нас не поймают? – спросил я немного испуганно.
Как тут не пугаться, когда возле ног мужик мертвый валяется?
– Думаю, нет, – ответил батя и, улыбаясь, добавил: – Сейчас надо немного прибраться, смыть наши следы, кровь и одежду поменять. Надеюсь, у любовника твоей матери есть что-нибудь нашего размера.
Я посмотрел на трупешник на полу, потом на себя в зеркале зала, потом на батю и подумал, что нашего размера в этой квартире точно нет.
– А еще, бать, – сказал я. – Нам нужно уйти отсюда не заметными.
– Молодец, сынок, – ответил батя. – Ты правильно мыслишь. По-нашему. По-мужски! Молоток!
Вечером мы ужинали всей семьей. Мамка приготовила вкусный суп и салат. Мы ели молча. Мамка что-то напевала себе под нос, и я заметил по лицу бати, что его это бесит. Я подумал, что мамка еще не знает о том, что ее любовника больше нет в живых, и по этому поет. Я представил, как сейчас позвонит ее знакомая и скажет, что любовник мертв, и она начнет плакать заливаясь горькими слезами. А потом вытирать мокрые глаза и стараться нам их не показывать. Может даже потеряет сознание, она и так частенько падает без памяти и голова у нее постоянно болит, она говорит оттого, что батя ее бьет прямо по голове, но это же не правда. Батя мне рассказывал, что голова у женщин всегда болит просто так. И женщины всегда об этом говорят своим мужьям перед сном. Мне даже стало ее, немного, жаль.
Мы услышали, как из комнаты зазвонил мобильник. Мамка пошла и взяла трубку, я слышал, о чем она говорила:
– Привет, Оксан… Да. Нормально. Вот ужинаем… Да ты что? Какие ужасы творятся в нашем городе! Да я знаю Олега. Тупой алкаш, без семьи, без работы. Мой муж с ним раньше якшался. Может с год назад, точно не помню. Да ты что? Не может быть! Как жалко. А семья? Да, у него была жена. Давно развелись. Хорошая женщина, замужем давно. В третий раз уже. Очень жаль.
Когда мамка вернулась за стол, она спокойно сказала бате:
– Помнишь Олега, с которым вы бухали раньше вместе, и у которого ты постоянно занимал деньги, а мне приходилось за тебя отдавать?
– Допустим, – ответил батя, посмотрел на меня и поерзал на стуле.
Было видно, что не такого он ожидал.
– Представляешь, его убили, – сказала мамка. – Черте что творится в нашем городе. Уже третье убийство за последнее время. Надеюсь, ты не занимал у него денег? А то, не дай бог еще на тебя подумают, что ты его… это самое, не при сыне будет сказано.
– Ты за кого меня принимаешь? – возмутился батя.
Мамка