заключил отрок.
Ванька призадумался. Действительно, года три назад был такой случай: мастеровой сорвался с купола почти готовой церкви и не умер сразу. Лекаря к нему вызвали, да без толку, тот только рукой махнул… Вот, оказывается, кто это был… Как же семья осталась без помощи со стороны Елизаветы Владимировны? Этого он понять не мог и положил себе спросить барыню и попросить помочь многострадальному семейству.
– Вань, Вань, а ты меня на кулачках биться научишь?! – настроение у Савки переменилось, грустить он долго не мог, глаза вновь блестели озорством.
– Научу, бестолочь! – развеселился и Ванька, у него потихоньку зрел план.
Спустя ещё пару дней Ванька втянулся окончательно, тело привыкло к постоянной немаленькой нагрузке, придя домой, он не сразу заваливался спать, а помаленьку, понемногу начал приводить в порядок хлев, поправил забор, приглядывался к бане и посматривал на крышу, которую тоже требовалось подлатать. Арина Тимофеевна сначала бранила его и требовала прекратить хозяйственную возню, даже попробовала ударить полотенцем, но парень смиренно выслушивал её ругань, а когда схлопотал полотенцем, понуро сказал:
– Конечно, каждый сироту обидеть норовит…
На что Арина расхохоталась:
– Да ну тебя, неслух, делай что хочешь!
Присутствие Ваньки заметно веселило её, она чаще смеялась, шутила с детьми, и вся работа по дому и на дворе спорилась. Савва видел, как поменялось настроение матери, и втайне лелеял надежду, что, может, Ванька останется насовсем… Мечты, конечно, были несбыточными, но отчего ж не помечтать?
Ваньке Савка, конечно, помогал. Мешал он, правда, больше, чем помогал, но был настойчив, и парень начинал подозревать, что отцу просто некогда было учить сына мастерству.
– Нормально у тебя руки вставлены, – как-то сказал он отроку. – Не всё сразу, но научишься.
– А ты откуда всему научился?
– Я при именье барском рос, туда кто только ни заходил, какие работы ни проводились. Я всё время рядом крутился, со всеми мастеровыми, они меня учили помаленьку. Так вот и набрался ума-разума.
Ванька умолчал о том, что матушка научила его и женскую работу по дому делать, а барские учителя – разным премудростям: грамоте, математике, астрономии, физике, химии, истории и географии, трём языкам – аглицкому, немецкому, французскому; латынь и греческий он знал хуже, но мог читать. Савка же грамоту не знал, читать не умел, да и вообще в деревне все были безграмотными. Лишь староста общинный с трудом буквы разбирал и, конечно же, служители при церкви. Это тоже сильно удивляло Ваньку, ведь ясно как день, что грамотным быть намного лучше, чем невеждой. Но никто не учил крестьян ни читать, ни писать…
Однажды на двор к Арине пришла целая компания молодых мужиков во главе с Никитой.
– Что, хозяйка, говорят, у тебя баня совсем развалилась да крыша протекат? – спросил он.
– У меня всё хорошо, – сдвинула она брови. – А вы зачем пожаловали?!
– Матушка,