ступенек, выпрыгнули личные телохранители Советницы. Их одеяние – желтая туника, бордовый сюрко с капюшоном и нарукавниками, и высокие сапоги из светлой кожи, – резко контрастирует с одеждой других охранников. Только осмотревшись по сторонам, телохранители делают шаг в сторону и подают руки двум вышедшим дамам. Первая была одета в желто-бордовую униформу и белую островерхую шапочку. Вторая в широком розовом балахоне и шапочке, желтых, расшитых жемчугом, сюрко и нарукавниках. Лица обеих женщин закрыты кружевными вуалями. Из последней повозки выпархивают, словно птички из клетки, шесть девушек в знакомых желто-сиреневых дворцовых одеяниях и с вуалями, закрывающими нижнюю половину лица. Быстро разобравшись по парам, девушки пристраиваются вслед управляющему наследницы, как утята на прогулке. Когда вся свита пестрой гусеничкой исчезла за воротами Купеческого Дома, сборище на площади стало потихоньку рассеиваться. Но Эрим не стал уходить, напротив, решил подойти по-ближе. Что-то в этой пестроте зацепило его взгляд, показалось очень знакомым, но он пока не осознал, что.
Зеваки, собравшиеся посмотреть на свиту наследницы, потихоньку стали расходиться. За все это время, Эрим впервые увидел выезд наследницы в город. Чем закончится для деревенского мальчишки эта встреча? Пока это оказалось единственным действенным способом предстать пред очи Советницы. Неужели им тоже придется бросаться под колеса?
По совету Ина, Эрим давно переоделся в местный наряд и стал завязывать на затылке короткий хвост кожаным шнурком. Одежда стажера Купеческого Клана – темно-зеленая туника и желтый сюрко с нарукавниками – сразу же избавили его от общества любопытных зевак на улице, а хорошее знание языка подарили возможность свободно вступать в разговоры с любым прохожим. Тем более, что по внешности он, с его волнистыми русыми волосами и карими глазами, и правда, больше походил на саккарца, чем на зиндарийца. Любимая шутка его семьи – «тебя нам подбросили саккарцы». К коротким бриджам и тунике с узкими рукавами, которую не нужно заправлять в штаны, Эрим привык не сразу, а вот сюрко с его внутренними карманами показался очень удобным. Да и легкие туфли вместо коротких сапожек больше подходили к здешней погоде. Теперь ничего не мешало Эриму притвориться местным жителем. Его слугам, темноволосым и зеленоглазым, в этом отношении было намного сложней. Даже местная одежда не помогала скрыть их иноземность.
Когда на площади появился Мин, в сопровождении родителей Хина, Эрим даже не удивился, кажется, он ждал чего-то подобного, и приготовился смотреть продолжение спектакля. Он постарался найти место, откуда можно удобно наблюдать за происходящим, не слишком привлекая внимания к своему любопытству.
– Хин! Сыночек! – голос дайны Оха́ дрожит от волнения.
Шторка второго балдахина отлетает в сторону.
– Матушка! Я здесь! – Ошалевший от приключившегося, Хин кричит едва ли не на всю площадь. – Все хорошо, меня лекарь осматривает! Матушка! – Хин явно хочет еще что-то сказать, но шторку закрывают и из повозки выходит старичок с длинной седой косой и в шелковом, расшитом крупными цветами, халате