денег.
Мама взглянула на конверт.
– Я думаю, что это возможное предположение. Но я все же надеюсь, что научила тебя тому, что деньги – это еще не все, Кейт. Намного важнее – самопожертвование, отдача всего себя во имя других. Своего времени, внимания, сочувствия…
Она допила остатки вина из бокала, прежде чем продолжить.
– Я всегда была ближе к отцу, чем к матери, но после аварии я очень сильно в ней нуждалась. Я потеряла отца, потеряла близнеца. Я едва успела попрощаться с папой, а Пруденс уже умерла. Никаких прощаний, ничего. Я чувствовала себя так одиноко. Мы пережили одну и ту же потерю, но мама закрылась в своей спальне, и я почти не видела ее. Она вышла на похороны и сразу же вернулась в спальню.
Мама задумчиво провела пальцем по краю пустого бокала.
– Может быть, поэтому меня и тянуло к твоему отцу. Гарри был первым человеком из всех, кого я знала, кто мог понять такую потерю.
Родители моего отца погибли в автокатастрофе, когда ему было всего пять. Ему повезло, что он выжил в аварии. Никто из тех, кого я любила, не умирал, и мама с папой всегда были рядом, физически, когда я действительно нуждалась в них. Но я точно могу понять одиночество. После каждой из этих «панических атак» мне казалось, что никто не понимает, через что я прохожу. Я была в бешенстве от того, что мама и, более того, папа пытались отмахнуться от них как от обычных и объяснимых процессов, в то время, как я без сомнения знала, что это не так.
– Я всегда считала, – продолжала мама, – что мать должна в первую очередь заботиться о своем ребенке, а не о собственных нуждах. Но я, вероятно, не всегда применяю это на практике так, как следовало бы. И… я не хочу, чтобы через двадцать лет ты оглядывалась назад и злилась на меня так же, как я на нее. Я не хочу жить с матерью и не хочу ее денег. Но, – добавила она, – ты скоро станешь совершеннолетней, и ты уже достаточно взрослая, чтобы самой решать. Я не стану запрещать тебе видеться с ней, если ты этого хочешь. Ты и твой отец можете решить все остальное. Звучит справедливо?
Я кивнула. Я ожидала, что она будет обдумывать все в течение нескольких дней или даже недель, и была удивлена, услышав конечное решение так скоро.
– Хочешь разделить десерт?
Она улыбнулась:
– Ни в коем случае, детка. Я хочу свой собственный. Мне нужно что-то большое и приторное, с кучей шоколада.
∞ 2 ∞
– Вы опоздали, юная леди, – папа вручил мне миску с овощами, как только я вошла. – Нам придется поторопиться, чтобы успеть приготовить джамбалайю к приезду Сары. Нож лежит на столе. Резче-резче!
Я закатила глаза от этой отвратительной игры слов, хотя на самом деле не возражала. Если папа отпускает плохие шутки, значит, у него хорошее настроение.
Мы любим готовить, но в будни редко удается найти время для чего-то большего, чем суп и бутерброды. Зато по воскресеньям мы делаем все возможное. Обычно Сара, девушка папы, присоединяется к нам, чтобы оценить этакие гастрономические эксперименты, которые мы с папой