все откроется…
– Что откроется? – спросил Зимобор.
– Ну, что дружина теперь тебя в князья хочет! – нашелся тот.
То, что дружина замыслила отдать врагу, силой выдать замуж женщину из рода Твердичей, следовало тщательно скрывать. Зимобор никак не одобрил бы такого самоуправства и никому не позволил бы распоряжаться судьбой его сестры.
Красовит только хмыкал и отвечал все то же: «Я их считать не нанимался, сколько их там уходило». Но к нему не слишком и приставали. Исчезновению Избраны в Годомле скорее обрадовались. От нее хотели избавиться – она сама избавила смолян от себя, без шума и драки, а чтобы править, у них теперь был Зимобор.
– Но куда она могла податься? – Сам новый князь не мог так легко забыть о своей предшественнице.
– В Смолянск, куда ж еще? – Секач пожимал плечами.
– Хорошо бы, если так…
Зимобор беспокоился о сестре, не представляя, где она, обиженная и гордая, может искать приюта. А если она намеревалась не просто спрятаться? А если у нее есть замыслы, идущие гораздо дальше? Он не хотел повторить ее ошибку – когда она просто приняла его исчезновение, не пытаясь разобраться в деле. Выяснить судьбу беглянки было необходимо, только непонятно – как.
Приняв клятву дружины и нарочитых мужей, Зимобор простился со Столпомером, и тот пошел назад в дивнинские земли собирать свою дань.
А Зимобор двинулся к Смолянску. Он еще надеялся догнать Избрану по пути туда, но напрасно. Никаких ее следов на дороге не осталось. Никто из жителей не видел ни княгини, ни ее людей. Дружину из сорока варягов невозможно было спрятать или выдать за кого-то другого, и приходилось признать, что они просто здесь не проходили.
Поэтому Зимобор не слишком удивился, когда прибыл в Смолянск и обнаружил, что княгиню Избрану тут не видели с тех пор, как войско ушло в поход. Власти там не имелось почти никакой, каждый двор стоял с запертыми воротами, оставшиеся жители, в основном старики и подростки, усердно несли дозор вокруг своих тынов и жгли костры на торгу для обогрева. Из тех, кого забирали в ополчение, уже большинство вернулось домой, но непохоже было, чтобы кто-то хотя бы пытался снова собрать войско и дать отпор ожидаемым полкам Столпомера.
Княжий двор был пуст, и только челядь жалась по углам, не зная, кому же она теперь принадлежит и есть ли у дома Твердичей хоть какой-нибудь хозяин.
На другой день Зимобор велел собрать вече, коротко рассказал о прошедших событиях, и смоляне без споров признали его своим князем. Народ и обрадовался, и явно испытал облегчение, избавившись от угрозы войны и заполучив в князья мужчину, доказавшего, что заслужил так называться.
Но у самого Зимобора торжествовать не было ни времени, ни желания. Дел накопилось очень много, и самым важным из них было полюдье – без этого ни один князь не удержится у власти, потому что не сможет содержать дружину, святилище и дом. Приходилось торопиться, чтобы успеть обойти землю и вернуться в Смолянск до того, как вскроются реки, но мысль о пропавшей без вести сестре не давала ему покоя. Зимобор