зал начал заполняться и его ближним окружением: управляющими, командирами малетского гарнизона и воинами из той части придворной дружины, что восемь месяцев назад – в апреле прошлого года отправилась с ним в поход. Сюда стремились все, кто имел право здесь обедать.
Так уж сложилось, что обеденное время с ярлом, помимо чисто утилитарных функций – вроде возможности вкусно и обильно набить живот, – считалось и чем-то вроде традиционного ежедневного совета. Здесь обсуждались практически все несекретные дела, и звучали самые главные новости владения. В том числе и предварительные итоги поручений.
Кто успел справиться с делом раньше срока, или особенно удачно разрешил закавыку, всегда знал, что прилюдное озвучивание доклада – это шанс на награду, или как минимум – похвалу. Что, понятно, в какой-то мере, гарантировало благосклонность ярла и в дальнейшем. Но первые полчаса – час, чаще всего проходили под звуки перемолачиваемой пищи.
– Кстати, друг мой, подскажи, а как ты почувствовал мое присутствие? – едва насытившись, Игорь поднял тему, которая занимала его последние минут сорок.
В здешних германо-кельтских дружинах могли встретиться люди и поэкзотичнее, чем вчерашний враг-канааней, и в целом к присоединению Стража воины отнеслись с пониманием, но сам Магон, при всей легкости своего характера, был не очень-то открытым человеком. Точнее – размер «личного пространства»* у него был, куда поболе, чем у среднего фриза из пусть и благородной, но небогатой семьи.
Понятно, что хускарлы из владетельных семей предпочитали биться за интересы своего клана, и не так уж часто уходили из дому в поисках предводителя. В отличие от хозяев мелких владений, где всем остальным сыновьям, кроме наследника, доставалось только более-менее приличное оружие да броня. Поэтому конфликтовать с канаанским Стражем – дураков не было, – но и сойтись накоротке удалось немногим.
Торопливо дожевав, Магон ненадолго задумался, и принялся рассказывать. Как и в том, давнем случае с Дольфом, Игорь почти сразу объяснил ему, что о существовании одаренных узнал недавно, может даже не догадываться о многих привычных ему вещах, и пока еще ни разу не пожалел о своей предусмотрительности. Неплохо образованный канааней каждый раз дисциплинированно вываливал все, о чем знал хотя бы по слухам.
– Господин, у всех моих наставников было свое мнение на эту тему, поэтому я не смогу точно сказать, отчего же именно так происходит. Но в одном все они сходились: боги так устроили, что когда один одаренный использует свой дар, то все остальные Жрецы и Стражи, если находятся к нему достаточно близко, тут же переходят в воинственное состояние, И не важно, знают они об этой особенности, или нет. Это случается само собой, как дыхание или моргание, – канааней на мгновение позволил себе улыбнуться. – Один старик, например, так описывал все это: дар в человеке – это как особый божественный огонь, он позволяет немного иначе тратить наши жизненные силы. Но если факелы составить в кучу, и попробовать поджечь один из них, загорятся все,