не так много. Человек девятнадцать, может двадцать. Меньше, чем в твоей, Эдди. Но я не давал им делать глупости. Совсем как ты, Эдди, совсем как ты.
– А не ты ли собирался стать гитаристом, Берг?
– Ни черта подобного. Так сложилось само собой. Надо было чем-то зарабатывать на жизнь.
Мне хотелось как-то оживить этот наш полуденный трёп, хотелось поднять настроение Эдди, и в какой-то мере это мне это удалось. Я старался как мог, поскольку я мог только стараться.
– Я совсем не уверен, что меня влекла жизнь вдали от дома. Напротив, мне хотелось обосноваться с какой-нибудь девушкой где-нибудь в Хайеттсвиле или Ривердейле. Растить детей, становясь помаленьку мудрее. Не отставая от старых друзей. Ну и всё в таком духе.
– Только они, – продолжал я, – не дали мне добиться даже этого. Получилась колоссальная ошибка и недоразумение. Ситуация полностью вышла из-под контроля, и я никак не мог повлиять на ход событий. Некоторые вещи чертовски сильнее и крупнее нас. Ты-то сам как с ними управлялся?
– Вроде бы да, а на самом деле – нет, не до конца, – признался Эдди.
– Понял тебя, мне ли не знать, ещё как, – кивнул я.
В тёмной гостиной, где мы с ним сидели, воцарилось молчание.
– Я бы заглянул к тебе ещё завтра, – нарушил я тишину. – Ненадолго.
– Заходи, – одобрил он. – Хотелось бы увидеть тебя до отъезда, пока здоровье позволяет.
– Добро, – ответил я. – Зайду.
– И ещё кое-что, – спросил он. – Ты как, всё воюешь? Атакуешь их ценности, цели, машины, этих психических вампиров с их контролем над мыслями… – тут он совсем запутался.
– Ты имеешь в виду эту их ахинею, верхоглядство, бесплодие, набожность, всё то, что они – садисты, – любили вымещать на детишках вроде нас? Да, воюю. И ты знаешь, я даже не заметил, как вступил с ними в бой. Меня ослепили, и я действовал вслепую. Потрепали меня, и я из года в год не мог понять, что происходит. А потом я вернул себе зрение. Как ты меня научил. И продолжаю сражаться. И не сдамся никогда.
– Тогда всё в порядке, – он стал напевать гимн клуба «Пенис», Азалия-сити.
Теперь он снова был самим собой. Это я его привёл в норму, и это было здорово, я был несказанно счастлив.
Пришла пора расстаться. И я уходил от него с тою же песней. На сей раз совершенно серьёзно.
Потому что всё обошлось.
Я успел навестить его несколько раз. В Хьюстоне ему становилось всё хуже и хуже. Затем он подался к сестре – умирать на Восточном Побережье.
Он был так слаб, что уже не мог позаботиться о себе сам. Вот почему он перебрался к сестре, прежде чем умереть. Ну а сестра когда-то была моей няней, сидела со мной, и какая-то связь между нами осталась. Поэтому когда стало ясно, что скоро конец, она пригласила меня по телефону, потому что он умирает.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно