моя очередь, а произнесенная вслед тирада надолго сохранилась в памяти всех присутствующих. При первых же словах, начавшихся с фразы: «Товарищ лейтенант, что вы себе позволяете в присутствии технического состава», – ко мне лицом развернулся не только сам бедолага, который стремительно вытянулся и встал по стойки смирно, но и проходившие мимо офицеры, рангом повыше. Не знаю, долго ли бы продолжалось мое глумление, если б не перехваченный взгляд одного из присутствующих, устремленный мне за спину. Позади меня стоял командир полка, терпеливо дожидаясь, когда иссякнет мое красноречие. Пришлось ретироваться.
Разное было за это время: и серьезные проступки, и смешные ситуации, и глупые выходки. Сейчас все это с улыбкой воспринимаешь, той остроты нет, а тогда в лучшем случае народ отделывался испугом или парой синяков, в худшем происшедшее становилось предпосылкой к летному происшествию со всеми вытекающими последствиями. И первый на моей памяти инцидент произошел осенью 88-го.
Трагикомедия разыгралась на глазах у инженера полка и инспектора из Москвы. Дело было после учений, когда техники по АВ (авиационному вооружению) снимали с самолетов бомбы. Работали парами, один ослаблял крепления держателя подвески, другой доставал чеку взрывателя, потом подгоняли тележку, поднимали ее и лишь затем аккуратно снимали бомбу. Поточный метод, от самолета к самолету. Единственное правило: самолет должен быть обесточен по понятным причинам. Мимо одного из таких самолетов и шел наш «герой», старший лейтенант, техник 2-го звена. Увидев лужу керосина под брюхом самолета, он решил оказать помощь, закрыть пожарные краны, для чего, не обращая внимания на специально положенную набок стремянку, поднял ее, приставил к борту самолета, взобрался, откинул фонарь и, заглянув внутрь, щелкнул тумблером, включив электричество. Раздался щелчок и с левой подвески сошла «дура» весом в 250 кг, упав так, что оперение хвостовика легло ровнехонько между технарями, лишь слегка задев ранты обуви каждого из них, чудом не отрубив пальцы ног. Взрыватель не сработал по чистой случайности. Высоты не хватило для раскрутки крыльчатки. Рвани эта бомба, последствия были бы чудовищными. Тем не менее через два дня старлей стал капитаном.
А вот нашему летчику, майору, орденоносцу и афганцу осенью 90-го повезло меньше. При заходе на полигон он перепутал переключатель «главный» с переключателем «сброс всех», отбомбившись над коровником. К счастью, ни коров, ни людей там не было, никто не пострадал. Но шуму было много, по телевизору целыми днями крутили одни и те же кадры: расчистка «Авгиевых конюшен». Дело замяли, а майора отправили в Союз. Но если здесь была нелепая случайность, то в большинстве своем все «залетали» по собственной глупости.
Всегда осмотрительный Вовка Лихачев, срезая путь, решился пролезть под струей двигателя самолета L-39 Albatros, выруливающего со стоянки. И долго потом мячиком прыгал