что до 1990 годов ёлки там каждый год ставили. Машина притормозила у арки, кованые ворота стали медленно открываться, мы заехали, там были солдаты в старой советской форме с автоматами на плечах. Машина остановилась, открылись обе двери, Сергей скомандовал:
– Всё, выходите.
Я неохотно стала вылезать, тут проснулась эта Мария:
– Я была рада нашему знакомству и с нетерпением жду новой встречи.
– Взаимно, – ответила я и выползла из машины.
– Следуйте за мной, – сказал Сергей.
Мы вошли в здание, крашеные жёлтые стены, всё уныло, на входе стоял солдат, он отдал честь, Сергей сказал, что я с ним, нас пропустили, мы подошли к лифту, он открыл дверь и пропустил меня вперёд. Кабина была небольшая, человека на четыре, после чего зашёл сам, сначала закрыл металлическую дверь, потом две деревянные. Я такой лифт только в фильмах видела, а тут на тебе, сама проедусь, кому скажи, не поверят, он нажал большую чёрную кнопку с цифрой пять, лифт как-то странно поехал, немного гремя и качаясь, ощущение было не из приятных. Мы вышли, потом плутали по бесконечным коридорам, пока не дошли до нужного кабинета, перед входом стоял стол, за ним сидел вооружённый солдат. Он быстро встал и отдал честь, мы вошли в комнату, она была небольшая, с двумя окнами, в середине стояли большой круглый стол и четыре стула, в углу кушетка. Была ещё одна дверь, видно, в другое помещение, на столе стеклянный графин с водой и четыре гранёных стакана, Сергей сказал:
– Если хотите пить, вода на столе, вам придётся меня тут подождать некоторое время.
Я кивнула, он ушёл, а я продолжала разглядывать кабинет, ковёр на полу, стены всё в той же желтой краске до половины, дальше просто белые, плавно переходящие в потолок. Старинная и тусклая лампа, на стене три портрета – Ленина, Сталина, и, мать вашу, нашего президента, мне стало не по себе. Я отошла к окну и стала смотреть на Москву, отсюда были видны Кремль и политехнический музей, всё старое и облезлое, мне это очень напоминало кадры из старого чёрно-белого кино, да ещё и немого. А больше всего меня раздражали эти машины с дымящимися трубами и те, которые запряжены лошадьми, у меня складывалось такое впечатление, что я попала в очень странное прошлое. И всё было бы объяснимо, если бы не то, на чём мы ехали, потом этот чип у бабки, туннели и говорящая тётка, нашей Алисе до неё, как до луны, еда и кофе, не пойми откуда берущиеся и то, как этот болван замаскировал моего кота.
Я увидела на окне пепельницу и решила закурить, нервы были никакие, затянувшись, стала обдумывать, жива я или нет? После того, как очень больно ущипнула себя за руку, поняла, что жива, тогда во что я ввязалась, куда попала и что мне говорить на работе, где я шлялась? Быстро достала телефон и посмотрела на время, было уже 12.10, и тут заметила, что сегодня понедельник. Вот, блин, в чём дело, а я тут гадаю, как меня угораздило во что-то влипнуть, теперь понятно, я стала негромко напевать песенку:
– Видно, в понедельник их мама родила, что они не делают – не идут дела.
После чего стала всё снимать