молча, не очень быстро пошёл впереди, подделываясь под семенящий шаг продрогшей до костей ученицы. А Лере теперь вдвоём с ним шагалось веселее и, кажется, даже стало теплее. В жарких меховых рукавицах учителя вовремя спасённые детские ручонки быстро согрелись. А ломящая боль, пульсирующая в них, почти утихла.
Когда они дошли до дома – цели запланированного посещения, Владимир Иванович уже не колебался: заходить или нет с жалобой на ученицу. Он увидел, что, в доме кто-то был, потому что висячий замок, которым обычно запирают дверь, отсутствовал. Девочка тоже, стояла, потупив взгляд и ожидая решения учителя. Она догадалась, что он шёл именно к ним, – когда догнал её на дороге. Медленно стянув рукавицы, протянула их учителю с едва слышным лепетом: «Спасибо…». Учитель ещё раз внимательно поглядел на второклассницу. И, махнув рукой, со словами: «Ладно. В следующий раз» – быстро пошёл прочь в другую сторону.
Конфеты на земле
Этот рабочий посёлок назывался необычно и непонятно: Ширингуши. А их улица называлась очень даже понятно – «Новая». Наверное, потому что вся она была застроена домами новосёлов. Это были красивые, высокие и просторные дома. Их украшали широкие окна, многие – с резными наличниками, высокие крылечки с застеклёнными верандами. Дома сияли убранством новых жёлтых стен, ещё пахнущих сосновой смолой, тесовых крыш и ещё не везде окрашенного штакетника палисадников.
Новые дома резко отличались от убогих лачужек старожилов. Вся улица напоминала куски белого хлеба – вперемешку с горбушками чёрного. Лера неожиданно для себя сделала такое сравнение сама. Жёлтые добротные дома – это как белые булки. А бедные лачуги – чёрные горбушки. Она жила в лачуге… На этой, самой крайней улице, в самом её центре, располагалась широкая полянка с мягким, почти белым песком. Она была окружена высокой густой травой, ещё не вытоптанной редкими прохожими, телегами или, тем более, – машинами.
В погожие дни вся окрестная мелкая детвора высыпала на полянку. Скучно здесь не было, кажется, никому. Играли в мячик, в прятки, в догонялки, или в казаки-разбойники. Поголовно все, – с конца апреля и до самой осени— носились босоногими по улице. Родители экономили детскую обувь. А песчаная полянка для их босых, покарябанных и порезанных ступней, от беготни по камням, корягам и стеклам, была как пуховое одеяло! В этом песчаном одеяле их ноги по щиколотку утопали в мягком тёплом песке. Там ребятишки предпочитали проводить всё свободное время. К Лере дети привыкли, перестали дразнить, задирать и вообще обращать внимание. Она была уже здесь совсем своя.
Она даже подружилась с мальчиком Геной из нового соседнего дома, который стоял совсем близко от полянки. Дом прятался на самом краю пологого оврага, среди тенистых деревьев. Их название она уже знала – это были липы. А перед домом стоял огромный толстый, корявый и развесистый старый дуб. В его тени так было хорошо прятаться