по стальным жилам цепи и жалкой мухи. Стоит тоненькой струйке воздушного потока чуть коснуться лопаточной детали агрегата, стройное тело ротора тут же надломится, как поясничные позвонки гимнаста от непосильной массы, а на месте рухнувшего привода клубы пыли испариной накроют эту ванну раскисшего металлолома. Так же и частицы магнитного поля, застряв на овальном корте черного аккреционного диска, притупленно ожидают, когда же поверхность дорожки избороздит раскаливающий диск конькобежец.
Проходит год, десятилетия, века и миллионы им подобных эквивалентов систем временного исчисления, но с магнитным полем ничего не происходит. Его нереализуемая индукция – как самые быстрые лыжи у спортсмена, ожидающего зиму в сплошном тропическом солнцепеке. Его напарника, снег, гравитация давно утащила в пучину квантовой непостижимости. Бессердечие, с которой сингулярность так распоряжается с установленными столетиями узами, не оставила надежды магнитному полю на сколь угодно возможное родственное воссоединение.
Но тут случается чудо.
Спиралевидные потоки, по которым черная дыра похищала газ, приводят в вихревое движение, а вместе с ними и сама звезда. С минуты на минуту, с светового года на световой год должная зажечься рождественской елью она принимается крутиться по своей оси. И тогда магнитное поле, почувствовав знакомые признаки своего, казалось бы, вычерченного из пространства родного субъекта, перерождается в уже не скорбящего об утрате вдовца, а в перерожденного стоика – в электрическое поле. Неудержимые потоки воды обрушиваются на лопасти гидротурбины, ее почувствовавшая прикосновение жизни сталь ничто не останавливает – она вдувает энергию в бледное тело генератора. Динамо-машина вновь питает светом все вокруг. Звезда загорается – ее ионизированный газ неожиданно фонтанирует выбросами двух джетов.
Замаскированная под невинную русалку плутовка, тихо молящая о вспомоществовании при виде озирающихся странников космического океана, оказывается мифологической нереидой. Потухшая Звезда оказывается Квазаром.
Часть 2. Безумный вор
Глава 1. Три комнаты
Мужчина отхлебнул немного воды, затем поставил стакан на верхнюю стойку трибуны и принялся выжидать. Сквозь слегка опущенные очки глаза закостенелого политика, разменявшие пятый десяток созерцания самых вопиющих жизненных неурядиц, утихомиривали бултыхание в сосуде, пока морская качка вовсе не угасла до приятного штиля. Нахмуренные брови были несменной частью его облика: не менее постоянны, чем строгий темно-синий костюм, расставание с которым для мужчины было бы простительной дерзостью, в отличие от малодушной сдачи позиции в протекающем процессе.
Он выдал короткий разогревающий кашель и, ухватившись за бортики трибуны, вернулся в зрительное противоборство с недремлющим оппонентом:
– Возвращаясь к диаметрам беспрепятственного транзита. – Не взирая на усталость, отважный муж, взваливший на себя ответственность