заезда».
Между тем замполит погнал танк на максимальной скорости, сшибая по пути ограждения, знаки разметки и прочее оборудование учебного маршрута. Причем нигде не снижал скорости, как он впоследствии объяснил, не мог в движении нащупать(!) педаль тормоза. На полной скорости лихо подкатил к тренажеру «горка», где должен был затормозить и удержать танк на подъеме и спуске.
Конечно, нигде он не останавливался, а с вершины «горки» прямо-таки полетел по инерции, невольно изображая «летающий танк». И в таком режиме влетел в ров, наполненный водой. Дальше, по рассказу очевидца-офицера, находившегося на наблюдательной вышке рядом с генералом, произошло следующее.
Комдив полдня наблюдал за сдачей зачета по вождению, сильно утомился, бинокль «держал без рук, одними бровями». В какой-то момент вдруг видит, как лихой танкист, пролетев половину спуска с горки по воздуху, с размаху влетел в котлован с водой и из котлована вместо танка появился водяной вал, эдакое «сухопутное цунами», которое начало двигаться в сторону наблюдательной вышки.
Изумлению генерала не было предела, его брови поползли вверх, бинокль выпал. К счастью, не доехав пару десятков метров до вышки, танк заглох. «Цунами» самостоятельно, по инерции еще продвинулось около десяти метров, но, не чувствуя сзади своего «инициатора», пошло на убыль и превратилось в обыкновенную лужу, правда очень большую.
Неподдельное изумление генерала сменилось к тому времени на справедливое негодование от такого «мастерства». Оставшиеся несколько человек, не успевшие сдать зачет по вождению, уже не смогли бы полноценно пройти элемент маршрута «водный брод», поскольку в котловане не осталось воды – замполит ее всю «увез» в сторону вышки.
Комдив быстро сделал вывод, что выучка у подразделений недостаточна на тот момент, и отправил личный состав дивизии на две недели по своим учебным центрам «оттачивать мастерство».
Очевидно, это был лишь повод изменить дату начала учений, поскольку в нескольких десятках километров, на территории ФРГ, у войск НАТО также произошло изменение в дате начала учений их подразделений. Такие тонкости стали нам известны, естественно, из различных «свободных голосов», вещавших на русском языке. Но политика политикой, а меня этот факт коснулся непосредственно.
Из учебного центра «Любава» прибыло восемь учебно-боевых машин разных типов под охраной полигонного караула, где начальником караула был назначен я. Так вот в соответствии с последним приказом подразделения дивизии убыли, а я с караулом для охраны восьми единиц боевой техники остался, так как отцы-командиры посчитали нецелесообразным возвращать технику на зимние квартиры сроком в две недели.
Караул состоял из шести человек, я седьмой, плюс Дембель. Начпрод оставил мне для питания семи человек сухой паек на четыре дня и пообещал, что пришлет еще необходимое количество продуктов автомашиной в расчете на десять дней примерно через два-три дня.
Но, как потом стало известно,