Михаила, я больше не брала перо в руку, и не осмеливалась сесть за печатную машинку, на которой работал и он, и я. Он писал на ней различные научные работы, а я печатала свои стихи, чтобы позже отнести их в редакцию для публикации в очередном литературном журнале. Всё напоминало мне о нём, и меня это ужасно терзало. Думаю, что все, кто когда-то терял близких людей, помнят это ужасное чувство опустошенности и беспомощности.
Всё началось со смерти моей дочери – Марии. Её сбила машина, когда она возвращалась к себе домой, после свидания с молодым человеком. Понимаете, вся моя жизнь наполнена такими трагическими случайностями, и все смерти так случайны, что я просто не верю, что это всё произошло со мной. Я не верю, что такое может повторяться всю жизнь у человека… Нас с Михаилом это очень сломило. Смерть ребенка – это против природы… Ведь ребенок должен пережить родителей, создать семью… Мы понимали, что у нашей любимой дочки уже никогда не будет детей, мы понимали, что больше не увидим её. Мы были сломлены, и мы не понимали, что у нас в душе. Будто наши чувства стали для нас чужими, будто эти чувства являлись чувствами других людей. Я до сих пор не понимаю, что моя доченька мертва… Будто она просто уехала от меня и перестала выходить на связь.
После смерти дочери, Михаил стал очень много пить. Он всегда любил выпить, но в небольших количествах… А, тут – всё резко кардинально изменилось. В скором времени, у него развился диабет, и я верила, что у такого умного человека не будет проблем с тем, лечится ему или нет, но проблемы возникли. Он отказывался лечится. Он безумно этого не хотел, и я не понимала почему. Мои разговоры с ним, по поводу его будущего, ничем не помогали, и мы начинали ссориться, хотя раньше и подумать не могли, что опустимся до такого.
И в один день он сказал мне: «Не буду лечится. Сколько суждено прожить, столько и проживу». Я была поражена и сломлена. Я говорила о том, что он должен лечиться и жить ради меня, но он делал вид, будто не слышит меня и я всё чаще впадала в истерики и начинала плакать из-за всяких мелочей. Я совсем перестала писать, совсем перестала жить.
Каждый день он выпивал так много, что у него стал меняться характер и внешний вид. Я не узнавала его, я чувствовала, будто это другой человек, а не мой муж. Три года он жил с таким образом жизни, и на четвертый год, во время холодной зимы, его не стало.
В тот день, с самого утра он пил, а потом направился на работу в состоянии опьянения. Он заехал за своим другом, который работал вместе с ним, и направился к месту работы. По словам его друга, он начал говорить невнятные и бессмысленные фразы и, спустя минут пять, приостановил машину и опрокинулся всем телом на пассажирское кресло. В таком положении он остался навсегда. У него произошел инсульт, обширный инсульт. Он лежал без сознания в больнице три дня и, вскоре, умер…
Именно для меня он остался в том положении навсегда. Остался в своей машине, в своём кресле… Умер он в больнице, и операция ничем не помогла. В тот момент, я умерла вместе с ним, и я мертва до сих пор.
По бледной щеке Ариэль покатилась слеза.