струйка серебра со звоном потекла обратно.
– Богатое было королевство, – молвил Клим, осматривая камеру. – Только больших сундуков двадцать шесть, и в каждом можно в полный рост улечься. Куда же все это девалось?
– Грм… – Казначей прочистил горло. – Как я вчера сказал, прежний наш владыка не слишком заботился о благоденствии державы. Дорогие покупки, празднества, пиры и иные развлечения. Так достояние предков и растратилось. Опять же нехайцы подати не платят, гномы дани не шлют, а драконы…
– Это, боярин, я уже слышал. – Прихватив светильник, Клим двинулся вдоль шеренги сундуков, заглядывая в каждый. Пусто, пусто, пусто! Всюду пустота! В одном месте ряд сундуков прерывался, и там, в глубокой нише, обнаружилась дверца с проржавевшим железным засовом. Не прикасаясь к ней, он спросил: – Что здесь? Еще одно хранилище?
Вместо казначея Жинуса ответил маг:
– Здесь, государь, лежат предметы из разных миров, невостребованные в своих вселенных, потерянные или просто забытые. Случается, попадают они к нам, а как и почему, то лишь Благому ведомо. Свойства их загадочны, иные полезны, иные опасны, и лучше оставить их в покое. Есть в твоей реальности пословица: не буди лихо, пока спит тихо.
С минуту Клим размышлял, посматривая на дверцу. Потом кивнул казначею:
– Отпирай! Насчет лиха ты, сир Дитбольд, конечно, прав. Однако же стоит взглянуть, нет ли там чего полезного. Отпирай!
Жинус выпятил губу, развел руками:
– Не могу, повелитель! Заклятие на этой двери, так что засов мне никак не сдвинуть. Не по моей части эти колдовские фокусы.
– А что по твоей, боярин? Монету выгребать из королевских сундуков?
Лицо казначея побагровело, губа отвисла еще больше, веко дернулось.
– Ты что же, твое величество, меня за ворюгу почитаешь? – прошипел он. – Меня, Жинуса-и-Марако, советника Правой Руки, верного слугу короны!
– Раз ты верный слуга, слушай мое повеление. К вечеру набьешь золотом самый большой сундук, а о втором таком же пусть заботится подельник твой Авундий. Все ясно? Да еще припомни, куда золото эльфов девалось, припомни и мне доложи. Деньги те под королевское слово взяты, а слово это теперь мое. – Клим повернулся спиной к казначею и кивнул Дитбольду, взиравшему на него в немом изумлении. – Ну, если сир Жинус не может дверь открыть, надо тебе постараться. Давай, кудесник, любимец богов! Трудись!
Но старый чародей тоже развел руками.
– Тут моя магия бессильна, государь, ибо предки наложили особое заклятие, прочное и нерушимое. Открыть эту дверь может только правитель державы.
– Если он истинный король, способный творить чудеса, – вякнул сзади Жинус. – Его величество Рипель даже не пытался.
– Это факт его биографии, а я попробую, – произнес Клим и положил ладонь на ржавый засов.
Пламя в светильниках дрогнуло и заколебалось, раздался пронзительный скрип, рыжим дождем посыпалась ржавчина. Медленно, рывками, засов вылезал из каменной стены, и